так» Сорена, 1760, трагедии Лемьера, Латуша, Лагарпа, Дюси).
Новый расцвет классической трагедии наступает в эпоху французской революции 18 в.
(М. Ж. Шенье — «Карл IX», 1789; «Кай Гракх», 1792), отмеченную возрождением античности, которая помогала «гладиаторам буржуазного общества» «скрыть от самих себя буржуазноограниченное содержание своей борьбы, чтобы удержать свое воодушевление на высоте великой исторической трагедии» (Маркс, Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта, в кн.: Карл Маркс, Избранные произведения, т. II, М., 1933, стр. 247). По этой же причине в годы подъема революционной волны ослабевает интерес к мещанской драме. Она возрождается только в эпоху термидорианской реакции в новом виде мелодрамы (Лоэзель-Треогат, первые пьесы Пиксерекура), достигающей своего полного расцвета в эпоху Первой Империи и Реставрации.
Не менее противоречиво протекал процесс становления буржуазно-просветительского романа, к-рый отталкивался не только от канона классической прозы, но и от традиций реально-бытового буржуазного романа 17 в. (Сорель, Скаррон, Фюретьер), тесно связанного с испанским «плутовским» романом. Еще целиком на почве этих традиций стоят романы Лесажа. Но уже в «Хромом бесе» (1707) он развертывает сочную, красочную, сатирически заостренную картину жизни разных классов франц. общества начала 18 в. В «Жиль Блазе» (1715—1747), труде всей жизни Лесажа, панорама франц. жизни еще обширнее и красочнее, а социально-политическая сатира еще острее; она распространяется не только на городской, но и на придворный быт и на оборотную сторону правительственных учреждений. Реалистич. метод Лесажа однако еще довольно общ и поверхностен; писатель сосредоточивается гл. обр. на показе внешней стороны людей и явлений.
Дальше Лесажа пошел Мариво, начавший с подражания англ. буржуазным сатирико-нравоучительным журналам («Французский зритель», 1722—23; «Неимущий философ», 1728; «Кабинет философа», 1734). От эскизных зарисовок современных нравов и небольших психологических этюдов он перешел к созданию обширных реально-психологических романов («Жизнь Марианны», 1731—41; «Удачливый крестьянин», 1735—36), являвших единственный в свое время образец тонкого психологического анализа поведения и переживаний героев $ взятых из среды городского мещанства. Успехи буржуазного реализма, проявляющиеся у Мариво в изображении реального Парижа 18 в. и в упоре на детализованный показ личности отдельных персонажей в их взаимоотношениях со средой, сопровождаются усилением классовой сознательности, которая отливается в форму столь типичной для восходящей буржуазии чувствительности (наделение маленьких людей чувствами, доселе считавшимися прерогативой высших классов). Мариво был пионером сентиментализма, повлиявшим на отца английского семейного романа Ричардсона.
Следующий шаг на пути к укреплению буржуазно-сентиментального романа сделан аббатом Прево. Популяризатор английской литературы во Франции (журнал «За и против», 1733), переводчик Ричардсона, Прево насаждал т. н. «мрачный романический жанр» (гоmanesque noir). На фоне мелодраматических б. с. э. т. ых.эффектов и нелепостей, уснащающих его многотомные романы, выделяется своим захватывающим лиризмом, правдивостью и простотой небольшая повесть, шедевр франц. сентиментального романа — «Манон Леско» (1731).
Параллельно с этим развивалось другое течение в области романа и повести, характеризующееся использованием экзотической восточной тематики, вошедшей во Ф. л. с первых лет 18 века как результат колониальной экспансии франц. капитализма. Перевод «1001 ночи» Галлана (1708) создал моду на восточную сказку, вызвал появление сборников персидских (1712), татарских (1715), китайских (1723), монгольских (1732) и перуанских (1733) сказок, к-рые внесли во Ф. л. целый мир восточных мотивов и красок. Восточная тематика начинает служить целям замаскированного сатирического показа франц. жизни. Вслед за Дюфрени(«Серьезные и комичные развлечения сиамца», 1707) на этот путь вступил историк и социолог Монтескье (см.), в своих «Персидских письмах» (1721) жестоко критикующий монархию Людовика XIV и его преемника. «Персидские письма» имели громадный успех и влияние на последующую литературу, способствовав оформлению жанра «философского» публицистического романа и повести, охотно прибегающего к экзотической фабуле. Наиболее яркий представитель этого жанра — Вольтер. В своих многочисленных философских повестях и романах («Кандид», «Задиг», «Видение Бабука», «Принцесса Вавилонская», «Белый бык», «Наивный», «Микромегас» и др.) он развивает на авантюрном, чаще всего экзотическом, материале идею о «слепой судьбе», о господстве случайности и о том, что «необходимо работать, не размышляя» («Кандид»), По стопам Вольтера шел его ученик Мармонтель («Моральные рассказы», 1768); его роман-эпопея «Инки» (1777) предвосхищает своими экзотическими мотивами аналогичные произведения Бернардена де Сен-Пьера.
Особняком в истории франц. романа 18 в. стоят романы Дидро («Племянник Рамо», «Жакфаталист», «Монахиня»), написанные живым, почти натуралистическим слогом и ярко раскрывающие противоречия франц. действительности середины 18 в. Из них особенно примечателен «Племянник Рамо», высоко ценимый Гегелем, Марксом и Энгельсом как образец мастерского диалектического анализа в сфере художественного творчества. Несмотря на, большую политич. остроту романов Дидро и их органическую связь с его философией ни один из них не был им опубликован, что помешало им войти в обиход Ф. л. того времени.
В резком контрасте с буржуазным философским и сентиментальным романом стоит гривуазно-эротический роман 18 в., выражающий настроения и вкусы великосветской дворянской: знати и узкой прослойки крупной финансовой: буржуазии. Популярнейшим писателем этого* типа был Кребильон-младший, автор светского» любовного романа «Заблуждения ума и сердца» (1736), написанного не без влияния Мариво, а также целой серии квазивосточных романов и повестей, в к-рых экзотические костюмы и нравы служили прикрытием пикантных разоблачений развратных нравов двора Людовика XV и парижского «большого света». За Кребильоном следует целый легион подобных ему, «галантных» аристократических новеллистов (Буффле, Вуазенон, Кейлюс, Шеврие, Керлонидр.). «Галантная» новеллистика однородна с так на2
