чины (не исключая и «слуг»), достигшие 21 года; вводились прямые выборы и однопалатная система, выборность всех чиновников народом.
Конституция гарантировала всем французам равенство, свободное отправление культа, общее образование, неограниченную свободу печати, право петиций и право составлять народные общества. Первичным собраниям предоставлялось право опротестовывать законы в течение известного срока по издании их законодательным корпусом. Особая статья объявляла «священным долгом» общества поддерживать существование обездоленных граждан, либо доставляя им работу либо обеспечивая средства к существованию за теми, кто не в состоянии работать. Наиболее важные из летних декретов 1793 были приняты после перевыборов KQC (10/VII), в который теперь не был введен Дантон, а робеспьеристы получили перевес.
Тем — не менее дантонисты, получившие теперь кличку «усыпителей», продолжали борьбу за свою соглашательскую политику, мешая санкюдотизации армии, покровительствуя арестованному генералу Еюстину (см.), требуя амнистии жирондистам и немедленного введения в действие новой конституции.
( Робеспьер, считавший после 31/V, что в борьбе. против буржуа надо опираться на санкюлотов, сумел дать отпор этой оппортунистической политике. Введенный 27/VII в КОС, он становится • настоящим главой правительства.
Борьба робеспьеровского правительства с «бешеными». Осуществление майского закона
о. максимуме было всецело в руках его злейших врагов — департаментской администрации, сплошь состоявшей из жирондистски настроенных крупных торговцев и землевладельцев. В одних департаментах твердые цены на зерно не были установлены вовсе, в других местные власти смотрели на максимум, как на временную меру и не карали за его нарушение. Департаментская администрация широко практиковала запрещение вывоза хлеба, обрекая на голод потребляющие районы. Разнобой в установлении твердых цен приводил к резкому колебанию их от департамента к департаменту. Зажиточное крестьянство, уже удовлетворенное декретами об отмене феодальных повинностей и возобновлении распродажи эмигрантских земель, не хотело . приносить дальнейших жертв для спасение революции. Оно прятало хлеб, выжидая лучших времен. Рынки пустовали. Большинство Конвента, где еще сидело значительное количество жирондистов, и дантонистский КОС были менее всего способны добиться от местной администрации исполнения закона и исправить его недостатки. Более того, Конвент сам способствовал срыву закона о максимуме, разрешив в начале июля — сначала местной администрации, а затем своим агентам по заготовкам для армии — покупать хлеб вне рынков и таким образом поощряя незаконные сделки на дому. Пользуясь попустительством местных и центральных властей, крупные землевладельцы и кулачество фактически сорвали применение первого максимума, к-рый в июле 1793 почти перестал существовать. Дальнейшее падение ценности ассигнатов (до. 23% в июле) в связи с гражданской войной икритическим положением на внешнем фронте и бешеная спекуляция способствовали непрерывному вздорожанию предметов первой необходимости.
Ухудшение положения плебейских элементов городов способствовало оживлению агита 536
ции «бешеных». Особенно сильно их влияние чувствовалось в Комитете общественной безопасности парижского департамента. Они выступили теперь с развернутой программой экономических и политических требований: беспощадная борьба со скупщиками вплоть до применения смертной казни; организация специальных продотрядов из санкюлотов для проведения реквизиций хлеба (революционных армий); установление твердых цен на все предметы первой необходимости; арест всех банкиров как «скупщиков звонкой монеты и виновников голода»; реквизиция имущества у незаконно разбогатевших за время революции; арест всех подозрительных, устранение дворян с командных постов в армии, замещение всех служебных вакансий санкюлотами; изгнание из Конвента всех «апеллянтов»; обновление Комитета общественного спасения.
Под руководством Ру проводилась кампания за включение в новую конституцию специальной статьи, устанавливавшей смертную казнь за ажиотаж и ростовщичество; наконец — за немедленное введение конституции в действие.
Последний лозунг, ультрадемократический по внешности, фактически сближал «бешеных» с дантонистами, пытавшимися с помощью его помешать установлению режима революционной диктатуры.
У кордельеров Ру призывал к восстанию.
25/VI он выступил в Конвенте с настоящим обвинительным актом против Горы, подчеркнув, что класс санкюлотов еще ничего не выиграл от революции, кроме нужды. Среди возгласов негодования Ру закончил едва замаскированной угрозой новой революции. Конвент поручил Комитету земледелия срочно представить доклад о нормировке цен, но одновременно вынес порицание Ру. Однако Коммуна отказалась присоединиться к этому порицанию, а секция Гравильеров одобрила выступление Ру. 26 июня парижские прачки самовольно разгрузили суда с мылом и распределили его между собой по твердой цене при явном попустительстве со стороны Национальной гвардии.
Монтаньяры, которые считали, что, пытаясь итти дальше их в революционных мерах, «бешеные» мешают умиротворению департаментов, сами переходят в наступление. В Якобинском клубе Робеспьер объявил беспощадную войну «бешеным», его атаки вскоре увенчались успехом; 29/VI Коммуна отстраняет Ру от редактирования своего органа («Affiches de la Commune»), 1 июля она выносит порицание его поведению. Накануне Якобинский клуб добивался исключения Ру и Деклерка из Клуба кордельеров, послав туда специальную делегацию. Давление со стороны якобинцев было так сильно, что от петиции Ру отмежевалась даже секция Гравильеров. Как и в марте, «бешеные», имея против себя Робеспьера, Марата и Парижскую Коммуну, оказались изолированными. Характерно, что их поражение совпало с почти полной фактической ликвидацией закона о максимуме. Волнения на почве голода имели место в Руане, Амьене и др. городах. Тревожные вести с фронтов гражданской и внешней войны только усиливали возбуждение в массах. С конца июля возобновляется агитация в секциях, вновь оживает самочинная организация в Епископстве, к-рая ведет борьбу не только с Комитетом общественного спасения, но и с Коммуной. От последней секции требуют отчета о состоянии продовольственных ресурсов Парижа
