он анализирует германские (готские) и балтийские (литовские) заимствования в финском языке.
Младограмматический период. В конце 19 в. изучение Ф. — у. я. попрежнему сосредоточено преимущественно в Венгрии (И. Оинниеи) и в Финляндии, в связи с подъемом интереса к национальным языкам и национальному прошлому. Особенно большое развитие изучение Ф. — у. я. получает в Финляндии, где создается финляндская школа лингвистики.
Труды финляндских лингвистов посвящены преимущественно наблюдениям над звуковым строем, морфологией, в меньшей мере синтаксисом отдельных Ф. — у. я.; уделяется известное внимание и изучению словаря, в частности тех его разделов, которые представляют интерес этнографический и культурно-исторический; выходит ' ряд работ по установлению звуковых соответствий между Ф. — у. я., по гипотетическим реконструкциям; в меньшей мере разрабатывается диалектология.
Современноеизучение Ф. — у. я. з а рубежом. В наст, время за рубежом Ф. — у. я. разрабатываются в Финляндии, Эстонии, Венгрии, Скандинавских странах (преимущественно лопарский язык), отчасти в Германии, Франции, Чехословакии. Работа в общем остается на позициях младограмматиков. Для Финляндии характерно, что рост фашизма особенно усиливает панфиннистские тенденции в изучении Ф. — у. я. — Изучение Ф. — у. я. в СССР. В СССР изучение Ф. — у. я. ведется как представителями финно-угорских национальностей СССР, перед к-рыми Великая Октябрьская пролетарская революция открыла возможности создания письменности и литературного оформления языков, так и научными работниками других национальностей. До 1929 идет накопление материалов и овладение техникой предшествующих стадий изучения Ф. — у. я.
С 1930 начинается методологии, перестройка финно-угорского языкознания в сов. науке.
Лит.: Szinnyei J., Finnisch-ugrische Sprachwissenschaft, В., 1922 [исходит из компаративистской концепции взаимоотношений Ф. — у. я., является единственным кратким справочным пособием по Ф. — у. я.]. Д, Бубрих.
ФИННО-УГРОВЕДЕНИЕ, термин, к-рым неточно обозначают финно-угорское языковедение в бурж. науке. См. Финно-угорские языки.
ФИННЫ, или суоми, основная народность Финляндии, составляющая 88, 7% всего населения (2.754 тыс.). В небольшом числе (около 150 тыс.) живут также в Ленинградской обл.
СССР и в провинции Финмаркен в Сев. Норвегии (т. н. квены). Название Ф. создано буржуазной наукой, народами же, которых обыкновенно причисляют к Ф., не применялось.
Буржуазные этнографы и лингвисты, основываясь на сходстве языка, объединяют под названием Ф. лопарей, суоми, вепсов, карел, эстонцев, эвремейсет, водь, ижор, мари, мордву, коми-пермяков, коми-зырян и удмуртов. Таким совершенно искусственным способом создается группа финно-угорских племен. Обыкновенно буржуазные авторы ссылаются на то, что уже у римского историка Тацита (см.) в его труде «Германия» говорится о финнах, собственно «феннах». Но эти фенны Тацита не могут быть тождественны с Ф.: это был один из народов, населявших Германию в 1 в. хр. э., вернее всего, это те венды-славяне, небольшие группы к-рых до сих пор сохранились в Германии по среднему и верхнему Шпреи к-рые сами себя называют сербами. Теорией, объединяющей все выше перечисленные народы в одну этническую группу финно-угров, в наст, время пользуется буржуазия Финляндии для обоснования своих стремлений создать «Великую Финляндию» от Балтийского моря до Урала и берегов Азовского моря, которая включала бы всю мнимую «прародину» Ф., лежавшую якобы на восток от Финляндии.
Советская наука, базируясь на достижениях яфетической теории (см.), отвергает как наличие этой прародины, так и мнение о единстве и однородности угро-финнов. Согласно «теории прародины», Ф. появились в Финляндии в конце 7 или начале 8 вв., т. е. незадолго до возникновения первых письменных известий об этой стране. В действительности же образование финской народности происходило на местной основе из потомков населения, жившего в стране, начиная с конца каменного века (см.). В эпоху существования родового строя на территории Финляндии жило большое число разобщенных друг от друга тотемических групп, к-рые постепенно объединились в племенные союзы, получившие названия по более сильным в экономическом отношении родам: тавасты, квены, савакот, которые впоследствии соединились в народ Ф. — суоми. Карельские племена делились на западные и восточные, причем западные были покорены и ассимилированы Ф. — суоми, а восточные отстояли свою самостоятельность и объединились в народ карелов (см.), антропологически отличающийся от суоми. В 9 в. Ф. — суоми были завоеваны шведами. Господство шведских феодалов не только способствовало объединению отдельных племен, но и усилило в связи с развитием феодальных отношений расслоение Ф. на классы. В эту эпоху еще существуют отдельные племена, и процесс образования финской народности не был закончен. Наиболее раннее упоминание о Ф. — суоми как о едином целом относится к 14 в., но и тогда оно было чисто формальным.
Еще в 16 веке между отдельными племенами происходили военные столкновения. В настоящее время племенные различия среди Ф. суоми почти сгладились. Сознание принадлежности к той или иной племенной группе уже утратилось, этнографические и лингвистические различия ничтожны. Основа же разделения Ф. на Ф. — суоми зап. областей и карелов вост, областей сохранилась, и антропологические данные указывают на существование различий между ними. Очевидно Ф., как и многие другие народности, формировались на разнородной этнической основе, и никакого «настоящего», «исконного» финского и тем более финно-угорского типа не было вовсе. Этим не уничтожается то положение, что в известной мере условным образом 66льшая часть Ф. относится к т. н. балтийской или восточно-европейской группе народов, характеризующейся определенной совокупностью антропологических признаков. Но та же совокупность признаков встречается у многих групп русского населения — в Северной Германии, в Скандинавии и др. местах. Следовательно говорить о какой-то финской или финно-угорской расе совершенно ненаучно.
Лит.: Против расовой теории (сб.), изд. ГАИМК, М. — Л., 1934; Марр Н. Я., Суоми-карельские и сомехкартские языки, «Доклады Академии наук СССР», серия В, Л., 1929, № 2; его же, Первая выдвиженческая яфетидологическая экспедиция по обследованию мариев, Л., 1930; его же, Языковая политика яфетической
