ся выражать в цифрах эту гипотетическую общую одаренность»), понимает под У. ряд вполне определенных «интеллектуальных задатков», а именно: память с ее подвидами, образование понятий и так называемое комбинирование.
Сходное со Штерном определение У. дает Клапаред (см.), рассматривая У. как «способность разрешать с помощью мышления новые проблемы». Некоторые психологи сближают У. с произвольным вниманием (Солье, Берт). Кольвин рассматривает У. как способность к обучению (обучению приспособляться). Таким образом все определения и теории ума, даваемые . буржуазной психологией, исходят из ложных идеалистических и механистических позиций.
Буржуазные психологи, выполняя социальный заказ своего класса, в большинстве своем идут по линии создания реакционных, антинаучных теорий, пытающихся обосновать умственное превосходство господствующих классов или рас. Этими реакционными классовыми установками, в конечном счете, объясняется и беспомощность буржуазной психологии в решении проблемы У., ее неспособность дать целостное научное изучение этого вопроса. Абстрактные схоластические построения, игра в новые термины, в математические формулы, долженствующие придать научную видимость той или иной теории, а на деле прикрывающие отсутствие подлинно научного содержания, пережевывание отдельных деталей, заменяющее синтетическое исследование, составляют характерную черту буржуазной идеалистической и механистической психологии в решении вопросов У., а также и других узловых проблем психологии.
Так напр., упомянутый выше один из виднейших буржуазных психологов Торндайк, механист, занимающий резко враждебную позицию по отношению к марксизму, биологизирует психические процессы, ставит человеческую психику наряду с животной, исключает роль сознания в приобретении человеком навыков.
Основные пороки буржуазной психологии в рассматриваемом вопросе сводятся к следующему: 1) игнорирование роли труда, производственной практики и общественных отношений в развитии и формировании У. Ум рассматривается с индивидуалистической точки зрения, причем в большинстве случаев трактуется как биологическое явление; 2) отсутствие исторического подхода к проблемам У. и вытекающий отсюда априоризм, свойственный многим представителям буржуазной психологии; 3) одностороннее сведение У. к отдельным функциям; 4) игнорирование взаимосвязи У. со всеми другими сторонами личности в целом; 5) непонимание качественных различий У. и «низших» сторон психики, в частности инстинкта и ассоциативной механической памяти; 6) неправильное понимание врожденного и приобретенного У. (признание или только врожденного, или только приобретенного, или же механическое суммирование тогой другого); 7) непонимание взаимосвязи У. с развитием речи и с обучением.
Советская психология в решении этих проблем имеет непосредственные указания марксистско-ленинской теории, дающие ей возможность диалектически разрешить противоречия, непреодолимые для буржуазной психологии.
Основоположники марксизма с исключитель 58
ной ясностью показали, что У. человека является исторически сложившейся, неразрывно» связанной с ощущением составной частью познавательной способности общественного человека. Общественное сознание отражает общественное бытие, сознание человека есть субъективное отображение объективных общественных отношений, трудовой деятельности людей и объективных закономерностей природы. Беря свое начало в ощущениях (см.) как результате воздействия объективного мира на органы чувств, психические процессы диалектически развиваются до сложнейших, высших форм умственной деятельности благодаря общественной практике.
То, что отличает своеобразие У. отдельного человека, есть в первую очередь следствие влияния общественных отношений, в которых он воспитывался и работает. Блестящее сравнение Маркса, что «самый плохой архитектор от наилучшей пчелы с самого начала отличается тем,, что, прежде чем строить ячейку из воска, он уже построил ее в своей голове» (Маркс, Капитал, т. I, 8 издание, 1935, стр. 120), говорит о том, что качественное отличие и превосходство У. человека над У. животного развилось именно в процессе общественного труда. Энгельс в статье «Роль труда в процессе очеловечения обезьяны» образно говорит, что «труд создал самого человека», т. е. именно благодаря труду человек развил все свои психические способности (Маркс и Энгельс, Соч., т. XIV, стр. 452).
Благодаря обществ, труду развивается и способность человеческого У. к сложным обобщениям, абстракциям, к диалектическому синтезу противоречий. «Мыслящий разум (ум) заостривает притупившееся различие различного, простое разнообразие представлений, до существенного различия, до противоположности» (Ленин, Философские тетради, стр. 140).
Никакое лоскутное, при помощи тестов, изучение ассоциаций или описание «структур» поведения и т. п. не может быть действительно научным и увенчаться успехом. Подлинно научное исследование У. должно учитывать, что в основе умственного развития лежит процесс развития ощущений, отображающих внешний мир, и не упускать из виду, что только в процессе диалектического развития ощущения превращаются в сложные целостные психические процессы умственной деятельности. Ленин указывает, что «диалектичен не только переход от материи к сознанию, но и от ощущения к мысли etc.» (там же, стр. 289).
Анатомо-физиологическая основа ума. Издавна исследователи пытались У. ставить в связь свесом мозга — абсолютным или относительным. Однако, в то время как вес головного мозга человека в среднем равен 1.360 г, вес головного мозга слона — 4.600 г, а кита — 2.800 г. Относительный же вес мозга у ребенка больше, чем у взрослого, причем тем больше, чем меньше ребенок. Это нисколько не колеблет однако основного материалистического положения, что «мышление и сознание суть продукты человеческого мозга» (Ленин), Несостоятельными оказываются лишь вульгарные механистические попытки устранить прямую связь между объемом мозга и У.
Все неврологические теории У. могут бвтть разбиты на 3 группы: 1) динамические теории, рассматривающие У. как неделимую функцию головного мозга в целом (Флуранс, Гольц, Леб); ряд представителей этог©
