чать жалование наряду с католическим. В Вене была открыта семинария для католич. духовенства, а во Львове — для униатского.
В 1784 начались занятия во Львовском ун-те, где на 6 кафедрах преподавание велось на укр. языке. При приходских церквах решено было открыть низшие школы для сельского населения и выпустить учебники для этих школ. Но укр. интеллигенция не умела полностью использовать открывшиеся перед ней возможности прежде всего потому, что значительная часть её в предыдущие годы успела уже в достаточной степени ополячиться, пользуясь в качестве разговорного языка польским. Литературным языком был язык церковно-богослужебных книг и старый книжный язык, а родной укр. язык оставался разговорным языком крестьянской массы и городского мещанства, ещё не успевших ополячиться. Оставшаяся укр. интеллигенция культивировала родной язык, составляя учебники, делая его языком литературным. Скоро обстоятельства изменились.
После смерти Иосифа II, представителя просвещённого абсолютизма, началась реакция. Революционные события во Франции испугали феодалов и в других странах Европы. Польские помещики в Галиции стали запугивать австрийское правительство слухами о тяготении галицкого укр. крестьянского населения к России. Под влиянием событий на Западе правительство круто изменило направление своей политики по укр. вопросу.
Император Франц II (1792—1835) повёл политику, противоположную политике его предшественника. Он заключил конкордат с папой и стремился восстановить прежний удельный вес в своём государстве католич. религии. Католич. духовенство поспешило использовать создавшееся положение и приложило все усилия, чтобы парализовать благоприятные для укр. населения мероприятия Иосифа II. Были закрыты укр. кафедры Львовского ун-та, а вслед за этим и самый университет был переведён в Краков. Во Львове оставлен был только лицей с богословским факультетом, где преподавание происходило на латинском языке. Это было значительным ударом для укр. культуры. Под воздействием поляков австрийское пр-во ввело в школах вместо украинского польский язык, сначала в школах повышенного типа, а потом и в низших — сельских. Укр. население подняло ропот против этого мероприятия. Йек-рые отдельные' представители униатского духовенства выступили в защиту родного «русского» языка. В числе их на первом месте следует поставить каноника Ивана Могильницкого, оказывавшего сильное воздействие на митрополита Левицкого.
Австрийское пр-во на нек-рое время разрешило сельским укр. обществам иметь свои частные школы на укр. языке. Но под давлением польской шляхты наступление на укр. школу продолжалось. В 1817 была составлена комиссия из 11 лиц немецкого происхождения по вопросу преобразования начальных школ.
В состав этой комиссии были введены католич. архиепископ и униатский митрополит.
В комиссии был поднят вопрос, на каком языке должно вестцсь преподавание в начальных школах — на украинском или польском. Комиссия вынесла заключение, что преподава 912
ние должно происходить на польском языке как единственном языке края; украинский же язык, по заключению комиссии, является только отклонением от польского языка и поэтому не имеет права на существование в правительственных школах, где могут обучаться и дети высших сословий, к-рых нельзя, мол, заставить обучаться на языке крестьян. Для обучения церковно-славянскому языку комиссия разрешила заводить частные школы на местные средства. Когда правительственная комиссия 1817 вынесла отрицательное решение по вопросу об укр. языке, митрополит под воздействием Могильницкого выступил с протестом против этого решения.
Могильницкий составил даже записку («ведомость») «о русском языке», в связи с чем перед ним и его единомышленниками возник вопрос о том, что же, собственно, следует считать народным украинским языком: разговорный ли язык или язык старый, книжный церковно-славянский и каково отношение этого старого книжного языка к живому, народному. В 30-е гг. 19 в. возник оживлённый спор между защитниками языка разговорного и языка книжного. Последние, впрочем, раскололись на несколько групп: на защитников старого актового укр. языка, церковно-славянского и великорусского.
Спор стал затяжным и упорным.
К середине 19 в. в Галичине произошли значительные экономические и социальные изменения. В первой половине 19 в. вся Австрийская империя переживала стадию распада феодально-крепостнич. системы. Но фабрично-заводская пром-сть только чго зарождалась и возникала лишь в нек-рых центрах самой Австрии. Галиция являлась земледельческой колонией Австрии и рынком сбыта для её текстильной пром-сти. Промышленное развитие Галиции отставало от промышленного развития остальной империи. Заинтересованные в том, чтобы поставлять возможно большее количество хлеба на рынок, помещики Западной У. усилили эксплоатацию крестьянского населения. Общий реакционный ход политики австрийского пр-ва после 1815 предоставлял возможности для этого. В 1819 правительство потребовало от помещиков составления новых инвентарных списков, чтобы урегулировать крестьянские повинности. Составляя эти «инвентари», помещики поспешили захватить в свои руки значительное количество крестьянских земель. На усиление помещичьей эксплоатации крестьянство ответило массовыми выступлениями. В 1819 вспыхнуло крестьянское восстание в с. Воля Якубова, в 1821 — в Скодыцине, в 1832 — в Нагуевичах и ряде других сёл. Вместе с этим начались выступления отдельных крестьянских отрядов, к-рые громили помещичьи усадьбы.
Правительство в 1820 издало 4 закона против восставших крестьян. Но все эти мероприятия оказались бессильными подавить восстание. В начале 40 — х гг. особенно усилились крестьянские восстания в Буковине, среди гуцулов.
После подавления польского восстания 1830—31 ь Галицию эмигрировали многие его участники, продолжавшие и здесь подготовку нового выступления за независимость Польши. Австрийское пр-во произвело аресты
