(П. Якубовича, В. Фигнер, Н. Морозова и др.).
Народники лярко отразили, например, отношение крестьянства к реформе 1861, динамику мужицкого бунта (например, рассказ Каронина «Светлый праздник»). Изображение ими капиталистич. хищничества, распада общины и кризиса народнической интеллигенции было в своей основе правдивым и реалистичным. Из круга этих писателей следует выделить Глеба Успенского (1843—1902). Народническая критика всемерно стремилась объявить его своим.
Но замечательный реалистич. талант Успенского преодолевал ограниченность народнических утопий. Делая ставку на «внеклассовую» интеллигенцию, Успенский в то же время видел ее расслоение на два взаимно противоположных лагеря. Обличая капитализм и временами идеализируя общину, он видел, что и сход «кривит иногда душой не хуже интеллигентского акционерного собрания, и суд подкуплен, и продается мирской интерес». Проповедуя возвращение крестьянина к патриархальному труду, утверждая над ним власть земли, Успенский в то же время сознавал и блестяще показал, что «все на стороне хищника».
Критический реализм Успенского высоко возвышал его над уровнем народнической беллетристики и приближал его к революционнодемократич. литературе 60 — х гг., к Некрасову и Щедрину. Ленин высоко ценил этот критицизм Глеба Успенского, часто пользуясь его наблюдениями, его образами «господина Купона», бессердечного «чистогана», «человека-полтины», будочника Мымрецова, «четверти лошади» и т. д.
Против демократического и народнического движения выступала официальная литература, отражавшая ненависть господствующих классов к движению революционных разночинцев, к утопическому социализму, материализму, проповеди женской эмансипации и т. д. Борьбе с «отрицателями» основ государства и быта, с «нигилистами» (старое словечко, к-рым пользовался в литературной полемике еще Надеждин, было опять пущено в ход и получило широкое распространение) служили такие журналы, как «Всемирный труд», мракобесная «Домашняя беседа» и особенно «Русский вестник» Каткова, с 1862 решительно вставший на путь реакции. Движение это охватило все роды словесного искусства. В драме его представляли Я. Полонский [«Разлад» (1864) — сцены из последнего польского восстания], Н. Чернявский («Гражданский брак», 1867), в лирической и эпической поэзии В. Соллогуб (поэма «Нигилист», 1866), Б. Алмазов (юмористические стихи), П. А. Вяземский, в прозе В. П. Клюшников (роман «Марево», 1864) и др.
Чем более обострялась классовая борьба, тем резче становились нападки на «нигилизм». В 70-е годы появляются тенденциозные романы «На ножах» Лескова (1871), «Кровавый Пуф» В. Крестовского (1869—72), «Бесы» Достоевского (1872), ультрареакционные повести А. Дьякова (сборник «Кружковщина», 1881), наконец, многочисленные романы князя В. Мещерского. В этом периоде антинигилистическая литература приобретает явные черты мещанской бульварности. Антинигилистическая литература продолжает существовать и значительно позже (Б. Маркевич, «Перелом», 1880, «Бездна», 1883; К. Орловский, «Вне колеи», 1882; В. Авсеенко, «Млечный Путь», 1876, и др.). Именно к этой группе романов относитсясаркастическая характеристика, данная Лениным романам «Русского вестника» с их «описанием благородных предводителей дворянства, благодушных и довольных мужичков, недовольных извергов, негодяев и чудовищ-революционеров» (Лени н, Соч., т. XVI, стр. 135).
Параллельно с антинигилистическим романом в Р. л. развивалась поэзия «чистого искусства» (А. Фет, А. Майков, отчасти Я. Полонский и др.). В противоположность Огареву и Некрасову, продолжавшим традиции реалистич. искусства 20—30 — х гг., эти поэты оставались в лоне неоклассицизма и романтики. Обличению феодально-полицейского режима, проблеме «лишних людей» они предпочли «вечные» темы любви, природы и т. д. Безучастные к прогрессивным начинаниям, они неизменно высказывались в защиту дворянской культуры. — «Чистая поэзия» продолжала развиваться и в пореформенную пору. Наиболее ярким представителем ее был А. К. Толстой (1817—75), в творчестве к-рого, однако, органически сочетались различные тенденции. В созданной А. Толстым трилогии, повествующей об одной из самых катастрофических эпох русской истории («Смерть Иоанна Грозного», 1866, «Царь Федор Иоаннович», 1868, «Царь Борис», 1870), симпатии автора находились на стороне идеализируемого им феодализма. Призывая своих друзей по искусству смело грести «навстречу прекрасному против течения», А. Толстой резко нападал на «нигилизм» («Современная баллада», «Поток-богатырь»). Однако во многих его произведениях, блестящих пародиях на историю русского самодержавного государства («Русская история от Гостомысла до Тимашева»), язвительных посланиях к деятелям реакции (напр., к мракобесу Лонгинову) и более всего в памфлетах, бичующих жандармов из III отделения и либеральничающих министров («Сон советника Попова»), выступали противоположные взгляды. В 80-е гг. к поэтам «чистого искусства» примкнули А. Н. Апухтин, К. К. Случевский и др. Всех их отличала неприкрытая враждебность революционным идеям. Нельзя, однако, отрицать художественной культуры этой поэзии: стройность композиции, мелодику стиха, мастерство, с каким эти поэты (особенно Фет) рисовали интимные стороны человеческого сознания и создавали замечательные картины природы.
Особыми путями в Р. л. 60—80 — х гг. развивалось творчество Ф. М. Достоевского (1821—81).
В 60-е гг. Достоевский непримиримо боролся с революционным движением. В этом духе он создал свои «Записки из подполья» (1864), резко критикующие утопический социализм Фурье и его русского последователя Чернышевского.
Он чернил «нигилизм» в «Крокодиле» (1865), «Преступлении и наказании» (1866, образ Лебезятникова), «Идиоте» (1868), «Братьях Карамазовых» (1879—80) и особенно в «Бесах» (1871—1872). Вместе с тем в ряде произведений Достоевского ярко выступала критика господствующих классов, защита прав униженных и оскорбленных («Бедные люди», «Униженные и оскорбленные»). Ратуя за «идеальный» самодержавный строй, за «доброго» царя, правящего верным ему народом на началах религиозности, Достоевский в то же время выдвигал темы «бунта». Сквозь его реакционную проповедь молодое поколение последующих десятилетий угадывало глубокое сочувствие страданиям народных масс. Из сострада-
