фундий, уничтожение всех крепостнических и кабальных приемов эксплуатации, расширение свободного крестьянского землевладения» (Ленин, Соч., т. XI, стр. 349). По этому пути шел и один из популярнейших публицистов и художников слова А. И. Герцен (1812—70).
В своей политической деятельности в «Колоколе» (первый номер этой зарубежной газеты вышел в 1857) Герцен был далеко не всегда свободен от уклонов в либерализм. Однако, как указывал Ленин, «при всех колебаниях Герцена между демократизмом и либерализмом, демократ все же брал в нем верх» (Ленин, Соч., т. XV, стр. 467). Путь Герцена к революционной демократии и народникам, его освобождение от «иллюзий „надклассового*4 буржуазного демократизма» блестяще очерчены Лениным в его статье «Памяти Герцена» (см. Ленин, там же, стр. 464—469). Эмигрировав за границу, Герцен значительно расширяет диапазон своего творчества. От социально-психологич. поверти и романа 40 — х гг. («Из сочинений доктора Крупова», «Кто виноват?») Герцен перешел к жанру революционного мемуара. «Письма из Франции и Италии», «С того берега» и особенно «Былое и думы» (1861—67) замечательны широтой отображения в них русской и западно-европейской действительности, остротой критики буржуазного и крепостнич. уклада, выпуклостью бесконечной галлереи образов, волнующим лиризмом, ярким языком. «Былое и думы», к-рые сам Герцен определял как «заключение счета с личной жизнью» и ее «оглавление», навсегда остались непревзойденным памятником художественной публицистики. Задумав это произведение как «отражение истории в. человеке», Герцен с удивительным мастерством очертил и «историю» и «человека».
Тот же путь проделал и ближайший соратник Герцена Н. П. Огарев (1813—77). Начав свою поэтическую деятельность с элегий, полных романтич. рефлексии, Огарев через критику дворянского либерализма пришел к решительному разрыву с крепостнич. миром («Тюрьма», «Сон»). Его творчество было в 50-е гг. замечательным образцом «вольной поэзии», органически продолжавшей лирику декабристов (эту преемственность Огарев сам подчеркнул в стихотворении «Памяти Рылеева»). В эту же пору широко развернулось творчество величайшего поэта революционной демократии Н. А. Некрасова (1821—77). В 50-е . гг. он создал замечательные элегии — образец разночинской лирики, городские сцены в стихах («На улице», «Прекрасная партия», «Убогая и нарядная»), бичующие крепостничество произведения («Из записок графа Гаранского», 1853).
Стих. «В. Г. Белинский» (1855) является апологией революционного просветительства, поэма «Саша» (1855) содержит резкую критику «лишних людей», такие стихотворения о цели и смысле искусства, как «Муза», «Блажен незлобивый поэт» и особенно «Поэт и гражданин» (1856), проникнуты красноречивым призывом к революционной борьбе.
В 60 — х гг. начинается второй этап развития русского революционного движения и Р. л.
Агитацию, развернутую Герценом, «подхватили, расширили, укрепили, закалили революционеры-разночинцы, начиная с Чернышевского и кончая героями „Народной Воли44.
Шире стал круг борцов, ближе их связь с народом» (Лени н, там же, стр. 468). В художественную литературу в массе приходят ревоБ. С. Э. т. XLIX.люционеры-разночинцы, к-рые начинают новую блестящую эпоху ее развития, углубляют реалистич. метод Р. л., укрепляют ее связь с народными массами. Поражение самодержавия в затеянной им Крымской войне способствовало скорейшему разрешению вопроса об отмене крепостного права,. Количество крестьянских восстаний достигло во второй половине 50 — х гг. угрожающей цифры, и правительство торопилось освободить крестьян сверху, пока они. сами не освободили себя снизу. В этой насыщенной политич. противоречиями обстановке формировалось движение революционных разночинцев. Порывая с идеалистич. философией и пропагандируя материализм, революционно-разночинская интеллигенция порывала и с идеалистич. эстетикой, энергично настаивая на приближении искусства к действительности и на максимально правдивом изображении последней.
«Современник» Некрасова явился центральным органом революционного движения в стране. Это привело к тому, что писатели либерального направления — В. П. Боткин, А. В. Дружинин, И. С. Тургенев, А. А. Фет и др. — ушли из журнала, в к-ром ведущую роль, наряду с Некрасовым, заняли Н. Г. Чернышевский и Н. А. Добролюбов (1836—61). Под руководи ством последних «Современник» вел ожесточенную борьбу с грабительской реформой 1861, «освободившей крестьян от земли». Чернышевский (1828—89) обосновывал на страницах этого журнала принципы материализма. Исходя из материалистич. философии Фейербаха, критически осваивая учения социалистов-утопистов — Сен Симона и Фурье, — изучая историю, классовую борьбу, революционные движения в Европе, Чернышевский пришел к мысли о необходимости изменения буржуазно-крепостнического строя в России путем крестьянской революции, считая ее прологом к социалистическому обществу. Вместе с Добролюбовым Чернышевский воспитывал настоящих революционеров . Революционно-материалистическое отношение к искусству нашло блестящее выражение в диссертации Чернышевского «Эстетические отношения искусства к действительности» (1855), утверждающей приоритет жизни над искусством и обосновывающей такое искусство, к-рое выполняло бы задачу приговора над явлениями жизни. В «Очерках гоголевского периода...» (1856) Чернышевский перебрасывает мост между движением 60 — х гг. и исторически предшествовавшим ему реализмом гоголевской школы, а в критическом памфлете «Русский человек на rendez-vous» (1858) резко критикует либерализм «лишних людей», неспособных к живому и последовательному делу.
Ближайшим соратником Чернышевского был Добролюбов, «писатель, страстно ненавидевший произвол и страстно ждавший народного восстания» (Ленин, Соч., т. IV, стр. 346).
Беспощадно издеваясь над «эстетической критикой» Дружинийа и его группы, Добролюбов блестяще применял в своей деятельности эстетические принципы революционных демократов. Его статьи о Гончарове, Островском, Достоевском, Тургеневе и др. — образцы той «реальной критики», к-рая относится к произведению художника так же, как и к явлениям действительной жизни. Вслед за, Белинским и Чернышевским Добролюбов сделал свою критику «приговором над явлениями жизни».
Осуждая «обломовщину», «темное царство», 21
