свой престиж. Образуются новые, более демократии. нормы литературного выражения. Основное ядро национального русского языка сложилось. На фоне этой национально-языковой общности приобретают особую рельефность и особое значение идеологические и культурно-эстетические различия стилей. Но уже в 30—50-е гг., несмотря на все социальные различия и внутренние противоречия разных литературных стилей, обозначается ряд общих тенденций языкового развития. 1) Намечается еще большее ограничение славяно-русской языковой традиции в кругу литературной нормы. С разных сторон предлагалось «расторгнуть дружбу русского слова с славянским» в словаре и грамматике. Церковно-славянизмы, не ассимилировавшиеся с интеллигентской разговорной речью, нуждались в стилистич. оправдании своего употребления. 2) Так как общее представление б норме литературной речи в связи с творчеством Пушкина глубоко вошло в общественное сознание, то сближение литературного языка с живой устной речью протекает все более быстро и в разных направлениях. Возникает задача — переплавить разнородные элементы живой устной речи так, чтобы они влились в общенациональный фонд словесного выражения. На этой почве возникает неудовлетворенность старыми словарями русского языка («Словарь Академии Российской», 1789—94, ч. 1—6, и 1806—22, ч. 1—6), к-рые по преимуществу канонизировали лексику славяно-русского языка и столичной интеллигентской разговорной речи, почти вовсе не включая заимствованных европеизмов и крайне ограничивая материал из языка широких демократии. масс. «Толковый словарь» Даля был вызван к жизни этими новыми демократическими тенденциями литературно-языкового развития. 3) В связи со стремлением к установлению норм общей разговорной речи приобретает особенную остроту вопрос о значении областных (крестьянских) диалектизмов, о функциях их в литературном языке и о пределах их употребления. Произведения Гоголя с необыкновенной яркостью показали, какое богатство художественных, характеристических и вообще выразительных средств скрыто в областной народной речи — при умелом ее использовании.
4) Более тесное взаимодействие между литературным языком и устной речью приводит к расширению литературного употребления слов и оборотов из разных профессиональных диалектов и жаргонов как городского, так и деревенского языка (напр., «бить по карману» — из торгового диалекта, «втереть очки» — из шулерского арго, «мертвая хватка» — из охотничьего языка, «спеться» — из певческого диалекта и др.). И в этом направлении творчество Гоголя сыграло решающую роль. 5) С 30—40 — х гг. происходит перераспределение функций и влияния между разными жанрами рус. литературного языка. Стих уступает свою ведущую роль прозе, а в прозе выдвигается на первый план стиль газетно-журнальной, публицистической речи. Публицистический язык формируется не на основе стилей официально-канцелярской речи, с к-рой он был раньше особенно тесно связан, а на основе синтеза языка художественной прозы с языком философии и науки.
Вопрос о* научно-философской терминологии и фразеологии встает со всей остротой еще в 20 — х и 30 — х гг. «Московский телеграф», «Мнемозина», «Московский вестник», «Литератур 772
ная газета», «Современник», «Отечественные записки» и затем снова «Современник» намечают последовательные этапы истории русской публицистич. речи. Большое значение для формирования публицистич. языка имела работа над философской терминологией в кругах рус. интеллигенции, увлекавшейся философией Шеллинга и Гегеля (ср. возникновение в20—40 — хгг. таких слов и терминов: «проявление», «образование», «односторонний», «мировоззрение», «целостность», «последовательный», «последовательность», «обособление», «целесообразный», «самоопределение» и др.). Интерес к общественно-политическим и социально-экономическим наукам проявляется в широком развитии и распространении соответствующего круга понятий, выражений и терминов: «пролетариат», «гуманность», «пауперизм», «действительность» (вместо прежнего слова «существенность») и др.
Усиливается взаимодействие между общелитературной речью и языком общественных наук.
В развитии публицистической речи и в углублении семантической системы общего языка особенно велика была роль Белинского. Работа над отвлеченно-философскими, общественно-политическими или литературно-эстетическими терминами и понятиями, образование ясной и выразительной журнальной фразеологии, отбор синтаксич. форм, пригодных для стиля рассуждения, — вся эта реформаторская деятельность Белинского имела громадное значение для последующей истории рус. литературного языка. В связи с этими переменами в структуре литературной речи в 30—50 — х гг. становится особенно актуальным вопрос о научно-популярном языке. Симптоматично, что Гоголь, откликнувшись на этот вопрос, намечает общие контуры языка рус. науки, к-рый, по его мысли, должен строиться независимо от языка «немецкой философии».
Развитие Р. я. во второй половине 19 в., в основном, происходит под знаком все расширяющегося влияния научной и газетнопублицистической прозы. Р. я. становится способным к самостоятельному выражению сложных научных и философских понятий без посредства иностранных заимствований. Словарь рус. литературного языка обогащается множеством отвлеченных выражений и понятий — в соответствии с ростом общественного самосознания. Например, ко второй половине 19 века относится образование таких слов: «бесправие», «бёсправный», «крепостник», «крепостничество», «собственник», «самодеятельность», «самообладание», «самоуправление», «направление» (в переносном значении), «содержательный», «бессодержательность», «впечатлительный», «впечатлительность», «выразитель», «среда» (общественная) и мн. др.
В развитии публицистических стилей и в их влиянии на дальнейшую историю литературного языка особенно велика была роль Добролюбова, Чернышевского и Салтыкова-Щедрина.
Через сферу газетно-публицистической речи распространялись и укреплялись в разных слоях рус. общества социально-политические термины, лозунги, афоризмы (ср. быстрое и широкое распространение крылатых слов и метких характеристик из сочинений СалтыковаЩедрина: «административный восторг», «чего изволите», «головотяпы», «карась-идеалист», «недреманное око», «эзоповский язык», «благоглупости» и мн. др.). Язык журнальной публицистики находится в тесной связи и взаимодей-
