рога» — «Разделяй и властвуй»), направленная на порабощение и грабеж народов, разных стран античности. Государственное устройство первого периода Рима Энгельс называет военной демократией (см. Рим). При Сервии Туллии (см.) начинается борьба между патрициями й плебеями, в течение к-рой аристократии. республика патрициев (см.) сменяется патрицианско-плебейской. Все элементы права, публичного и частного, находятся еще в смешении и основываются на неписаном, обычном праве, к-рое передавалось по наследству п носило потому номинальный характер (см. Маркс и Энгельс, Соч., т. IV, стр. 312).
Изданный в начале. республики сборник древнейших обычаев назывался «царскими» законами, т. е. приписывался царям^законодателям.
Даже важнейший письменный памятник раннего Р. п. (451—450 до хр. э.) — XII таблиц — был также государственной записью обычного права. В XII таблицах сохраняется суровое долговое право, предоставляющее кредитору право продажи в рабство и кабалу должника, отмененное вскоре, в результате упорной сословной борьбы, законом Петелия. Воспрещение XII таблицами браков между патрициями и плебеями также вскоре отменяется, законом.
XII таблиц отразили антагонизм между свободными и рабами, укрепление неограниченной частной собственности на рабов, как на вещь. Все право является цивильным (jus civile), т. е. узко национальным, при к-ром все иностранцы бесправны.
В следующий период чужестранцы-перегрины получают защиту в учреждении особого магистрата — претора перегринов. В результате работы этих преторов появляется' общенародное гражданское право (jus gentium) для римских граждан и перегринов, вводящее вместо строго формальных сделок цивильного права свободные договоры. Революционные выступления рабов и страх рабовладельцев перед рабами обусловили сосредоточение военной и гражданской власти в одном лице, т. е. установление военной диктатуры, приведшей к принципату (см.). Основные противоречия между римлянами и латинскими племенами Италии (см. Латинское право) стираются, в праве существуют системы цивильного и преторского права, куда проникают влияния греч. права, так что Р. п. приобретает характер общеимперского. Выступает новое противоречие: между рабовладельцами римлянами и провинциалами, римлянами — представителями ростовщического капитала (откупщики налогов, горных и соляных промыслов) — и провинциалами.
В конце 3 в. происходит разделение государства на две части с дальнейшими разделениями, развитие местных национальных прав (греко-египетского в Африке, сирийско-римского в Малой Азии) за счет общеимперского.
Разражается второй тур восстаний рабов, приносящий конец господству италийских рабовладельцев, но сдержанный усилиями провинциальных рабовладельцев. Последний период от Диоклетиана до Юстиниана приносит господство восточных рабовладельцев и с ними ориёнтализацию Р. п., в к-рое проникают элементы восточного права. Рабство остается, но рядом возникает колонат (см.), развиваются институты наследственной аренды необработанных земель, эмфитевсис (см.). Велико историческое значение частного Р. п. классич. периода второй половины республики и трех веков хр. э. IРимское право (частное) есть «первое всемирное право общества товаропроизводителей» (Энгельс, Людвиг Фейербах..., 1940, стр. 49). Его развитие у римлян «не имело дальнейших промышленных и торговых следствий, ибо их способ производства оставался неизменным» (Маркс и Энгельс, Немецкая идеология, Соч., т. IV, стр. 53).
Писанное Р. п. позднейших эпох выражалось в законах, плебисцитах и сенатус^консулътах (см.). Законы по предложениям магистратов, первоначально одобряемые Сенатом, принимались в народных собраниях, из к-рых центуриатные давали преобладание патрициям, трибутные, наоборот, — плебеям. Постановления чисто плебейских собраний были признаны законами только после длительной сословной борьбы. Сенатские постановления, будучи вначале актами консультативного значения, в период Ганнибалова нашествия приобрели силу законов, за сохранение к-рой Сенат боролся в течение всего времени гражданских войн.
В поздней Империи законы издавались под именем «конституций» и были единственным источником права. Они кодифицировались в частных и официальных кодексах. Своеобразным источником права были эдикты магистратов (эдилов, преторов), наместников провинций, к-рые создали, рядом с цивильным правом, т. н. гонорарное, или магистратское право.
В своем правотворчестве римские судебные магистраты приспособлялись к организации гражданского суда и процесса. Последний делился на две стадии: в первой вырабатывалась и передавалась сторонам инструкция магистрата (формула), по к-рой во второй стадии присяжный судья разбирал дело. Эта текущая правотворческая работа магистратов подняла Р. п. до полного соответствия потребностям рабовладельческой части общества. Рядом с судебными магистратами в области правотворчества очень рано выступило частное сословие юристов. Из сочинений римских классич. юристов, кроме отрывков у Юстиниана, сохранились «Институции» Гая и отрывки Павла и Ульпиана. При Валентиниане III был издан закон о цитировании юристов (426), к-рым предписывалось судам производить механич. подсчет мнений признанных юристов и решать дела по большинству. Так мнения юристов приобрели силу законов, наряду с императорскими конституциями. Применение права, однако, перешло в руки императорских чиновников. Заканчивается римское правотворчество кодификацией Юстиниана 529—534. Наряду с Кодексом (см.) издается сборник выдержек из важнейших юридич. сочинений (дигесты, или по-гречески — пандекты), а также краткий учебник права (институции), по образцу Гая. Вместе с позднейшими конституциями Юстиниана (Новеллы) эти три сборника образуют Corpus juris civilis, в форме которого Р. п. дошло до современности. Это собрание обнимает римское государственное, церковное, гражданское и уголовное право с соответствующими процессами. Относительно государственного права Энгельс говорит, что юристы «составили для императоров самое гнусное государственное право, какое когда-либо существовало» (Маркс и Энгельс, Соч., т. XV, стр. 607), имея в виду административный, финансовый и судебный аппарат Римской империи, разрушавший и доводивший до гибели покоренные страны (см. там же, стр. 605—607).
