«кого мифа о происхождении основных человеческих рас от трех сыновей Ноя. В середине 19 века американские полигенисты Нотт и Глиддон использовали тот же камперовский метод для обоснования необходимости сохранения рабства в Америке. Заслуживает внимания тот факт, что свою книгу «Types of mankind» («Типы человечества»), в к-рой идет речь о неграх как о «низшей породе», эти авторы написали по прямому заданию правительства отложившихся от США рабовладельческих штатов.
К концу 18 и началу 19 вв. относятся также натурфилософские вульгарно — «эволюционистские» представления о человеческих расах.
Рассматривая природу как связное целое, а человека — как часть ее, натурфилософия, по замечанию Энгельса, «заменяла неизвестные еще ей действительные связи явлений идеальными, фантастическими связями и замещала недостающие факты вымыслами, пополняя действительные пробелы лишь в воображении, При этом ею были высказаны многие гениальные мысли и предугаданы многие позднейшие открытия, но не мало также было наговорено и вздора» (Энгельс, Людвиг Фейербах..., 1939, стр. 39). В отношении человека «вздор» заключался в том, что человек был представлен натурфилософами переходной ступенью «лестницы совершенствующихся существ» между животными и бестелесными существами (ангелы, архангелы, бог). В свою очередь и человеческие расы представлены были иерархической лестницей, наверху к-рой были поставлены белые. Хотя натурфилософская концепция содержала в себе принципиально положительный элемент — идею эволюции, ее мистич. оболочка не могла не привести к абсурдным выводам («низшие» и «высшие» расы).
Типичным и наиболее видным представителем натурфилософского направления первой половины 19 в. является Окен, построивший смехотворную классификацию человечества, соответствующую органам чувств. На низшей ступени этой лестницы Окен поставил негров («ступень осязания»). Дальше шли австралийцы и малайцы («ступень вкусовая»), американские индейцы («ступень обоняния»), монголы («ступень слуха») и, наконец, высшие существа — белые («ступень зрения»).
Подобного рода схемы были широко использованы апологетами колониального рабства и далеко не изжиты и теперь. Они оказали влияние и на специальные работы антропологов.
Можно, например, указать на созданную в начале 20 века германским анатомом Штратцем классификацию, в которой фигурируют «ранние» (протоморфные) и«поздние» (архиморфные) расы, будто бы различающиеся между собой способностью к культурному развитию. К тому же типу следует отнести и новейшую «ологенетическую» классификацию Монтандона (1925), в которой также имеются«ранние»,«примитивные» расы, являющиеся «неудачным опытом природы», и «поздние» расы — наиболее «совершенное творение природы».
Другую группу расовых теорий составляют так называемые арийские расовые теории. Они уходят своими корнями в сравнительное индосвропеистское языкознание (см. Языковедение), идеалистическая концепция к-рого о происхождении индо-европейской семьи языков от одного «праязыка» дала основание для поисков мифического «пранарода», будто бы говорившегонекогда на «праиндо-европейском» языке. С начала второй половины 19 в. и до сих пор разные народы Европы, отождествляемые расистами с европеоидными расами второго порядка, неоднократно выдвигались на роль подлинных потомков «праиндо-европейцев» или «праарийцев». Наибольшее распространение получил т. н. северо-германский вариант арийской расовой теории, возводящий высокорослый светло пигментированный и длинноголовый тип — северную расу — в «чистых арийцев». Эта разновидность арийской расовой теории была использована идеологом побежденной французской революцией феодальной аристократии графом Артуром Гобино для конструирования «новой» контрреволюционной «теории», а по существу возрождения старой рабовладельческой теории, о тождестве расы и класса, конкретно — северной расы с феодальной аристократией.
Критику попытки отождествить социальное с биологическим — расу с классом — мы находим у Маркса. В одной из ранних философских работ, в «Критике философии государственного права Гегеля» Маркс писал: «рождение дает человеку лишь индивидуал ьное бытие, и в первую очередь дает ему жизнь лишь как есте ственному индивидууму, государственные же определения, как законодательная власть и т. д., являются социальными продуктами, плодом общества, а не естественного индивидуума». Совпадение социального и биологического — это чудо. Если допустить подобное чудо, то оказалось бы, что «природа непосредственно делает королей и пэров, как она делает гла^а и носы». Маркс называл подобное мировоззрение зоологическим миропониманием, почему и заявлял, что «мистерией дворянства является зоология» (Маркс и Энгельс, Соч., т. I, стр. 608—609).
Для середины 19 в', домогательства Гобино на восстановление потерянных дворянством привилегий были анахронизмом. Буржуазия еще в пору своей молодости, сокрушив феодализм, выбросила вместе с ним за борт истории и его идеологию. Но, завоевав власть и превратившись в господствующий класс, сама буржуазия оказалась восприимчивой для крепостнических идей, потребных для обоснования своих приобретенных прав как естественных. Вот почему идея эволюции органич. мира, получившая свое завершение сравнительно поздно, в начале второй половины прошлого века, оказалась в меньшем почете у апологетов буржуазной реакции, чем работа Гобино. Не имея, однако, возможности ни опровергнуть эволюционное учение, ни расправиться с ним на костре по примеру Средневековья, буржуазия постаралась извратить его и приспособить для своих эксплоататорских целей. Так появился на свет т. н. социальный дарвиЛзм, являющийся своеобразным возрожденным мальтузианством (см.) с приставкой «нео». Идея эпохи рабовладения и феодализма о «естественном праве» эксплоататорских классов управлять общественной жизнью была, т. о., реставрирована и подкреплена философией «права сильного». Новый вариант старой эксплоататорской идеи полностью укладывался в расистскую схему Гобино. Оставалось лишь доказать, что буржуазия является такой же «расой господ», «настоящими арийцамисеверянами, как и феодальная аристократия.
Эту работу взялся осуществить соотечественник Гобино — Георг Ваше де Лапуж (1854 —
