продолжало напоминать Польше о необходимости установить мир, а в апреле, ради достижения мира, предложило Польше исключительно выгодную для нее границу — линию тогдашнего фронта, примерно от Полоцка по р. Березине, всю Белоруссию, Подолию и Волынь. Умышленно затягивая переговоры, польское правительство настаивало на том, чтобы местом переговоров был Борисов, лежавший непосредственно во фронтовой полосе. Советское правительство на это пойти, конечно, не могло, но соглашалось на любой пункт вне полосы фронта. Таким образом, все обращения и искренние стремления установить мир были отвергнуты польским правительством, во главе к-рого стоял буржуазный контрреволюционный националист Пилсудский (см.). Подстрекаемое Антантой и агрессивными кругами польских помещиков и капиталистов,«польское правительство начало эту наступательную войну против воли своих рабочих» (Ленин, Соч., т. XXV, стр. 252).
Готовя нападение на Советскую Россию, панская Польша и ее хозяева — державы Антанты — искали союзников для белопольских войск, но охарактеризованная выше общая политич. обстановка привела к тому, что Польша сначала выступила против Советской России почти изолированно, «если не считать, — как писал т. Сталин, — смехотворного Петлюру с „его“ смехотворными „войсками"» [Ленин и Сталин.
Сборник произведений к изучению истории ВКП(б), т. 11, 1937, стр. 280]. Еще более ничтожной была роль белобандитских отрядов, к-рые формировались на территории Польши БулакБалаховичем и Савинковым. Вскоре, однако, весьма ощутительно дала себя знать активность Врангеля на юге России. Таким образом, удар Советской республике наносился не только со стороны буржуазно-шляхетской Польши, но и со стороны Крыма, откуда была двинута белая армия Врангеля; по образному выражению Ленина, это были две руки международного империализма, пытавшегося задушить Советскую страну. В беседе, опубликованной 24/VI 1920 в газете «Коммунист», т. Сталин указывал на «угрожающие, размеры» наступления Врангеля: «Не подлежит никакому сомнению, что наступление Врангеля продиктовано Антантой в целях облегчения тяжелого положения поляков» (цит. по кн.: Ворошилов К., Сталин и Красная армия, 2 изд., 1937, стр. 142). За помощь, к-рую Врангель оказывал белополякам, они, в свою очередь, готовы были помочь ему восстановить власть капиталистов и помещиков в Советской России.
Ленин и Сталин в начале 1920 ясно видели нараставшую угрозу со стороны панской Польши.
За несколько месяцев до начала польского наступления они готовили партию, Красную армию и всю Советскую страну к отпору новому нападению международной контрреволюции, призывали трудящихся к максимальной бдительности. 27(/П 1920 Ленин указывал на то, что по всем признакам Польша предъявит абсолютно невыполнимые, даже наглые условия и что «надо все внимание направить на под-, готовку, усиление западного фронта» (см. «Большевик», 1938, № 2, стр. 72). «Считал бы необходимым, — писал Ленин, — экстренные меры для быстрого подвоза всего, что только можно из Сибири и с Урала на западный фронт...
Надо дать лозунг подготовиться к войне с Польшей» (там же). В то же время Ленин требо 240
вал, чтобы Реввоенсовет Республики обратил «сугубое внимание на явно допущенную ошибку с Крымом (во время не двинули достаточных сил)» ([Записка Ленина Склянскому от 15/Ш 1920], в сб. документов: Ленин, Из эпохи гражданской войны, 1934, стр. 82).
Тов. Сталин, возглавлявший командование Юго-западного фронта, еще 26/П, в разговоре по прямому проводу с главным командованием Красной армии, по-ленински оценивал обстановку и указывал, что с поляками безусловно придется драться. Главное же командование, во главе к-рого тогда стоял враг народа Троцкий, всячески отвлекало внимание рабочих и крестьян от угрозы со стороны Зап. фронта, изображая дело таким образом, что, мол, поляки воевать вряд ли будут, а если будут, то польский фронт окажется самым легким и быстро развалится изнутри. Такой предательской политикой главное командование дезориентировало Красную армию и мешало партии и правительству мобилизовать все народные силы против нового главного врага. Это не могло не оказать отрицательного влияния на темпы сосредоточения сил к Зап. фронту и на их развертывание.
К 25/IV 1920, т. е. к началу наступления Пилсудского, красные армии развернулись на огромном белопольском фронте растянутым кордоном — от Опочки до Могилева-на-Днепре, на расстоянии 1.000 км, — и не с той численностью, какую вполне можно было бы обеспечить при более тщательной и всесторонней подготовке главного командования к большой войне против белополяков. Всего на польском фронте к 25/IV Красная армия располагала 85 тыс. штыков и 6.750 саблями при 3.705 пулеметах и 549 орудиях, что составляло лишь весьма незначительную часть всей тогдашней 51/а-миллионной армии (считая нестроевых). Попрежнему оставалось гигантское несоответствие между количеством едоков, числившихся в армии, и числом действительных бойцов — недостаток, особенно остро сказавшийся позднее, в период боев на подступах к Варшаве. С марта по июнь 1920 силы Красной армии, действовавшие против белополяков, усилились всего лишь на 6 дивизий, а в течение июня, когда уже стало ясно, что борьба принимает все более ожесточенный характер, — всего на 13 стрелковых и 6 кавалерийских дивизий. Главное командование принимало совершенно недостаточные меры к пополнению и снабжению армий польского фронта, вопреки многократным категорическим директивам и напоминаниям Центрального Комитета партии и лично В. И. Ленина.
5/V, выступая на соединенном заседании ВЦИК, Моссовета и представителей профорганизаций, Ленин со всей резкостью подчеркивал: «раз дело дошло до войны, то все должно быть подчинено интересам войны, вся внутренняя жизнь страны должна быть подчинена войне, ни малейшее колебание на этот счет недопустимо» (Ленин, Соч., т. XXV, стр. 261). Эту мысль Ленин не уставал повторять и претворял ее в жизнь в гениальном конкретном руководстве работой партии и советских органов во всех без исключения областях.
Военные действия начались 25/IV переходом белополяков в наступление в общем направлении на Киев, с целью овладения всей Правобережной Украиной. К началу своего киевского похода Пилсудский, лично руководивший операциями, имел на своем С.-в. фронте силы,
