ней’ через 11 дней, а из 45 бурых на зеленой траве уцелело всего 10.
Опыт этот наглядно показывает, как действует естественный отбор в этом простом случае приспособления. По всей вероятности, мы можем объяснить себе в этом случае и самый механизм приспособления. Исследования П.
Подъяпольского показывают, что зеленая окраска кузнечиков и других насекомых зависит от присутствия в них хлорофилла, как известно под влиянием света принимающего бурую окраску. Таким образом, тот же свет, к-рый вызывает побурение лугов, способствует и приспособлению насекомых к изменяющейся окраске обитаемой ими среды. Второй несомненный во всех своих подробностях тщательного биометрич. изучения пример естественного отбора принадлежит талантливому, к сожалению, рано потерянному наукой, английскому зоологу проф. Уэльдону. Вот вкратце содержание этого опыта. В Плимутской бухте бьщ построен новый мол, защищавший ее от сильного морского прибоя. Вместе с этим стали подмечаться изменения у нек-рых представителей морской фауны этой бухты. Внимание Уэльдона обратил на себя один вид краба. Оказалось, что у него из года в год изменялась форма лобной части панцыря, вследствие чего суживалась щель, через к-рую вода проникает в жабры. Это изменение было крайне ничтожно и могло быть подмечено только тщательными измерениями — обстоятельство особенно интересное, т. к. благодаря ему эти опыты устраняют ходячее возражение против естественного О., — будто отбираться не могут первые ничтожные изменения; они не могут быть предметом отбора, не обладая тем, что немецкие ученые называют Selectionswert, т. е. селекционной ценностью. Параллельно с этим изменением строения краба наблюдалось, что заграждение бухты сопровождалось помутнением воды от ила, вносимого’ впадающими в бухту речками. Уэльдон задался мыслью, не представляет ли это сужение щели приспособления для отцеживания ила, вследствие чего те крабы, к-рые им обладают, отбираются, а те, к-рые им не обладают, погибают. Для проверки своей мысли он предпринял ряд опытов в аквариумах с чистой и мутной водой.
Оказалось, что в мутной воде смертность всегда была более высокая, а исследование погибших и переживавших показало, что выживали, т. е. отбирались, именно те, которые обладали более узкой щелью. Наконец, исследование жабер показало, что у погибавших они действительно были более загрязнены илом, чем у выживших. Это мастерское сочетание статистико-биометрического наблюдения с прямым опытом является блестящим образцом того, как должно производиться исследование, доказывающее наличность процесса естественного О. именно в тех случаях, в к-рых они наиболее отрицаемы, именно в применении к ничтожным изменениям строения.
Третьим и наиболее тщательным, со всех сторон обработанным примером образования новой формы путем естественного О. мы обязаны молодому русскому ботанику, проф.
Н. В. Цингеру. На этот раз речь идет не о незначительном изменении растительной формы, а об несомненном происхождении путем естественного отбора новых видов растения и притом не сочиненных ad hoc самим автором, как пресловутые petites espdces Жордана (см.)или энотер Де-Фриза (см.), а несомненно давно установленных и принятых ботаниками видов.
В книге, посвященной этому исследованию, — более 300 страниц с множеством иллюстраций; остановимся на самом выдающемся случае и, понятно, в самых кратких чертах. Это одно из так называемых льняных растений (plantae linicolae) рыжик (Camellina linicola), давно обращающая на себя внимание, засоряющая льняные посевы сорная трава. Уже самое название, указывающее на ее местонахождение, делает очевидным ее появление на площадях, подвергшихся человеческой культуре.
Самые тщательные исследования убедили автора, что нигде, помимо льняных посевов, оно и не существует. Это исключительное местонахождение на культурных площадях доказывает историческое и, как показывает автор, сравнительно недавнее историч. происхождение этого вида, делающее несомненным, что именно в этой обстановке он возник и вне ее не может существовать. Тщательное сравнительное изучение ближайших видов приводит автора к заключению, что изученный вид мог произойти из одного из них путем превращения в направлении от так наз. «сухолюбов» (ксерофилов) в растения влаголюбивые (гигрофилы), способные существовать лишь в условиях достаточной влажности и затенения соседними растениями, т. е. именно в тех условиях, к-рые представляют площади, занятые под лен, чем и объясняется тот факт, что, возникнув в этой благоприятной для него среде, он не может расселяться обратно за ее пределы, где продолжают существовать растения — его предки. Здесь возникает вопрос, почему же, как же этот новый вид проник и продолжает занимать эту благоприятную культурную площадь, продолжающую оставаться недоступной для его уцелевших предков? Ответ очень прост: он вступил в борьбу с человеком и победил, перехитрил его. Понятно, это только метафорическое выражение, так же как и самое выражение «естественный О.». Человек, ограждая свои посевы льна от вторжения сорных трав, придумал разные сортировки и отборные машины, которые, пропуская через свои сетки мелкие семена сорных растений, отбирают сравнительно крупные семена льна. Только те представители рыжика, которые стали производить более крупные семена, обманули расчеты человека и проникли вместе с семенами льна на запретную площадь, где под влиянием благоприятных условий с течением времени выработался новый вид Camellina linicola, вся организация которого отражает на себе влияние новой завоеванной им среды и делает невозможным возврат его в среду старых «сухолюбов», из к-рой он выбрался в новую, более благоприятную обстановку, не для него подготовленную человеком. Смешивать этот случай с искусственным О., как это делают нек-рые ботаники, немыслимо, так как О. совершается именно наперекор человеку, деятельность которого является таким же слепым фактором по отношению к полученному результату, как любая другая сила природы. В этом исследог» вании проф. Цингера мы имеем первый несомненный пример появления в заведомо историч: эпоху новой, действительно видовой, формы вследствие естественного О. одного определенного полезного свойства, именно величины сет мян. Но исследование это замечательно еще в другом весьма важном отношении. До самого'
