словаря», записывал слова и местные речения с целью использовать их в своих пьесах. Народность и реализм были основой драматургии О., служение театру — целью его жизни. Измученный всяческими невзгодами, больной, О. взял на себя хлопотливые обязанности по заведыванию художественной частью московских императорских театров (в январе 1886); организовал репертуарный совет в составе крупнейших деятелей науки и театральной критики (проф. Н. С. Тихонравов, проф. Н. И. Стороженко, С. А. Юрьев, С. В. Флеров и др.), составил полную ценных мыслей записку о театральной школе, о качествах подлинного актера реалистического театра. Несмотря на приступы сердечных припадков, О. работал в театре, участвуя на репетициях, на просмотре пробных драматич. спектаклей, на пробе голосов в Большом театре, принимая по делам Малого театра, ит. д. 28/V О. выехал из Москвы в Щелыково, a 14/VI (2/VI) 1886 скоропостижно скончался и был похоронен в с. Бережки, — в двух верстах от Щелыкова.
О. написал более полусотни пьес, к-рые составляют в истории русской драматургии особый театр Островского. Широкий охват социальной действительности в драмах Островского соответствует одной из центральных проблем его времени, когда на смену крепостничеству пришел капитализм, когда власть денег, власть капитала накладывала характерные черты на нравы, быт, психологию людей. Еще в 1859, по поводу издания в двух томах комедий Островского, Добролюбов писал, что в пьесах О. на языке искусства показаны «драматические коллизии и катастрофы вследствие столкновения двух партий... богатых и бедных, своевольных и безответственных». Последующая драматургич. деятельность О. в пореформенный период еще более углубленно развернула картину «собственнического свинства», присущего капиталистич. формации. Заглавия многих пьес О. показывают основную тему реальной жизни, к-рую раскрывает в своих пьесах драматург: «Банкрот», «Бедная невеста», «Богатые невесты», «Доходное место», «Бешеные деньги», «Трудовой хлеб» и т. д. — По справедливому замечанию Добролюбова, О. обладал «глубоким пониманием русской жизни и великим умением изображать резко и живо самые существенные ее стороны». В пьесах О. типично показаны глубокие классовые противоречия его эпохи. Оскудение дворянства — тема многих пьес О. В пьесе «Не сошлись характерами» (1858) О. изображает прогоревшего дворяйина Прежнева, к-рый вынужден поправлять свои дела женитьбой на богатой купеческой вдове, обвиняя свою мать, промотавшую все состояние на любовников. В комедии «Бешеные деньги» (1870) О. показывает, как имение Чебоксаровых покупает вместе с Юлией Васильков, буржуазный делец, окруженный дворянами — Телятевым, Кучумовым, у к-рых «все чужое: лошади, экипажи, квартира, платье». В комедии «Лес» (1871) Гурмыжская продает лес купцу Восьмибратову; в комедии «Волки и овцы» (1875) спившийся проходимец из некогда знатного дворянского рода, Мурзавецкий, завершает семью никчемных, праздношатающихся и сеющих всякую гниль в общественной жизни детищ дворянских гнезд. Драматург беспощадно высмеивал это барское охвостье и обычно противопоставлял ему честного семьянина, делового строителя из небо 508
гатых купцов. О. показал буржуазию в ее различных группировках. Таковы образы торговой буржуазии: Гордея Торцова, Брускова, Большова, Дикого, Кабанихи, Тита Титыча, Курослепова и др. Грубое самодурство, невежество этих лавочников тяжело отражалось на их семьях и подчиненных, к-рые вынуждены были прибегать ко всяким хитростям, лгать и обманывать, чтобы спастись от грубого произвола. Самодурство доводило до гибели и самоубийства тех, кто не мог примириться с произволом и ханжеством этих хозяев жизни. О. показал «темное царство» русской жизни, о к-ром Добролюбов писал: «Пред нами грустно покорные лица наших младших братьев, обреченных судьбою на зависимое, страдательное существование... Этот мир затаенной, тихо вздыхающей скорби, мир тупой ноющей боли, мир тюремного гробового безмолвия, лишь изредка оживляемый глухим, бессильным ропотом, робко замирающим при самом зарождении. Нет ни. овета, ни тепла, ни простора; гнилью и сыростью веет темная и тесная тюрьма. Ни один звук с вольного воздуха, ни один луч светлого дня не проникает в нее. В ней вспыхивает по временам только искра того священного пламени, к-рое пылает в каждой груди человеческой, пока не будет залито наплывом житейской грязи. Чуть тлеется эта искра в сырости и смраде темницы, но иногда на минуту вспыхивает она и обливает светом правды и добра мрачные фигуры томящихся узников».
В ряде пьес О. показал промышленную буржуазию, финансовую плутократию, к-рая выходила из зажиточного крестьянства (Хлынов в «Горячем сердце»), из купечества (Прибытков в «Последней жертве»), из дворян (Васильков в «Бешеных деньгах», Великатов в «Талантах и поклонниках», беркутов в «Волках и овцах»). Глубоко и обнаженно показана О. новая буржуазия. Европеизированная, с внешнекультурными замашками, с показной любовью к театру, искусству, она обладает хищническими аппетитами, преклоняется перед «бюджетом» и действует с холодным, деляческим расчетом. В обширной галлерее общественных типов комедий О. заметное место занимал образ чиновника, представителя государственного аппарата. В этой бюрократии О. отметил и мелкого взяточника из приказных (Рисположенский в комедии «Свои люди сочтемся»), и крупного хапугу в чинах (Юсов из «Доходного места»), и тупоумного генерала, мечтавшего повернуть вспять русскую жизнь после реформы 1861 (Крутицкий в комедии «На всякого мудреца довольно простоты»), и городничего Градобоева, мирно обиравшего целую округу («Горячее сердце»), и мелкотравчатого чиновника, озлобленного на сильных мира сего (Карандышев в «Бесприданнице»), и мн. др. В пьесах О. нашел отражение и мир трудовой интеллигенции, университетской молодежи, студенчества. Таковы: Жадов («Доходное место»), согнувшийся, но не надолго, под тяжестью безденежья и прозаических требований любимой женщины, идеалист, ученик Грановского; Мелузов («Таланты и поклонники») — антипод образованному и умному карьеристу Глумову, к-рый при всем презрении к Мамаевым и Крутицким стремится попасть в их стан, приспособиться к собственникам, завладеть «миллионом»; учитель Корнелов («Трудовой хлеб»); студент Хорьков и др. Me-
