О. Бючли, Е. ван-Бенеденом, К. Раблем, Т. Бовери, Р. и М. Гайденгайнами, Э. Вильсоном, Г. Ретциусом, Гольджи, Рамон-и-Кахалем, С. Догелем и др. Современная М. ж. разви-’ вается при все более растущем использовании палеонтологии (Г. Осборн, В. Грегори, Е. Гудрич, П. Сушкин, А. Северцов), которая в последние годы обогатила нас исключительно интересными данными по анатомии ископаемых форм (Д. Ватсон в Англии и особенно Е. Стеншио и его школа в Швеции). Вместе с тем все более расширяются и задачи филогенетической морфологии. По мере установления конкретной истории организмов все более возрастает потребность в изучении закономерностей исторического процесса. По этому пути пошел талантливый русский палеонтолог В. Ковалевский, за ним следовали Л. Долло в Бельгии, Г. Осборн в Америке и О. Абель в Австрии, но только в исследованиях акад. А. Н. Северцова и морфологов СССР можно считать прочно заложенными осцовы новой эволюционной морфологии. Целый ряд исследователей стремились внедрить экспериментальное исследование в область М. ж. Хотя разрозненные исследования такого рода велись уже давно (А. Трамбли, 1700—84; Л. Спалланцани, 1729—99, и др.), . но только анатому В. Ру (1850—1924) удалось ясно сформулировать задачу экспериментального исследования в морфологии животных, которое затем стало быстро развиваться трудами Г. Брауса, Г. Дриша, К. Гербста, О. Гертвига, Ж. Леба, Г. Конклина и Т. Моргана.
Хотя работы данных авторов доставили много ценного эмпирического материала, но теоретические выводы многих из них (гл. обр., Г. Дриша) носят идеалистически виталистический характер или же упрощенно механистический.
В то время как все эти исследования ставят своей задачей изучение закономерностей индивидуального развития и в этой области уже достигнуты значительные успехи, экспериментальный метод в области изучения закономерностей эволюции делает еще только первые шаги. Успехи современной генетики и феногенетики дают, однако, уже прочную основу для возможности экспериментального изучения значения борьбы за существование, естественного отбора и других факторов эволюции. Эти исследования, теснейшцм образом связанные с успехами экологии, зоогеографии и таксономии, выходят вместе с тем уже за пределы собственно М. ж. В противоположность строго научной исторической разработке проблем М. ж., в ряде бурж. стран и в особенности в фашистской Германии развивается реакционное антинаучное направление в области М. ж., выражающееся в идеалистической типологии.
Современная М. ж. оперирует с рядом понятий различного порядка. Анатом разлагает тело животного на части — органы (см.), характеризуемые как известной морфологической обособленностью, так и выполнением известных ‘функций, определяемых специфическим строением данной части. Органы могут иметь очень сложное строение, много частных функций, и, следовательно, могут быть разлагаемы на подчиненные, более простые органы. Внутри органа обнаруживаются обычно части, имеющие более однородное строение — ткани (см.). Последние при микроскопическом анализе оказываются объединением большого числа клеток определенного типа, характерно связанных между собой (иногда очень тесно, даже слитыхв синцитии) и нередко обособленных при посредстве значительных масс межклеточного вещества (в соединительных или опорных тканях). Элементарной жизненной единицей, несущей все простейшие жизненные функции, и является клетка (см.). В сложном организме клетка всегда дифференцирована и, следовательно, специализирована соответственно функции тех тканей и органов, в состав к-рых она входит. Такая клетка занимает в организме подчиненное положение, она зависима в своих отправлениях от других частей тела животного. Таким образом, клетка сложного организма не есть самостоятельный носитель жизни.
Таковым является только организм в целом.
Клетка имеет, однако, довольно сложное строение — разное в различных тканях, но все же допускающее общую характеристику. Наиболее постоянной является дифференцировка клеточного тела на ядро и протоплазму и существование, определенных ядерных структур. Кроме тканей и органов в М. ж. различают и более крупные и сложные объединения — аппараты и системы органов, т. е. комплексы органов, совместно выполняющих какую-либо сложную функцию всего организма. Эти органы могут и не быть непосредственно между собой связанными (напр., система органов чувств цли мускулатура животного), хотя чаще оказываются и морфологически (а не только физиологически) объединенными (нервная, кровеносная и пищеварительная системы).
Так как организация животного не Является неизменной и может быть понята только как результат исторического развития, то организм и его отдельные части находятся всегда в различных фазах своего развития и преобразования. Таким образом, можно говорить о прогрессивных и регрессивных органах. Органы, теряющие свое значение, регрессируют или редуцируются. Однако редуцированные органы не сразу теряются — они нередко еще долго сохраняются в виде рудиментов, несущих обычно какую-либо мало заметную функцию. Наличие рудиментарного органа является одним из наиболее убедительных доказательств происхождения данных организмов от других, у к-рых этот орган был полностью развит и выполнял характерную для него функцию (напр., факт существования рудиментов ушных мышцу человека является вполне убедительным доказательством его происхождения от млекопитающих, двигавших своей ушной раковиной). При сравнении органов близких животных выявляются не только различия в степени развития органов, но и ясные качественные различия, связанные с различным образом жизни животного и различными функциями этих органов.
Это приводит к выводу о более широких преобразованиях органов. В этих преобразованиях, однако, сохраняется известная общая основа, являющаяся доказательством родства между данными организмами. Такое общее сходство в строении и особенно в соотношениях органов называется гомологией. Гомологичные органы развиваются у зародышей из сходных зачатков и обнаруживают, следовательно, из-, вестное сходство, несмотря на различия в строении и функциях. Сходная функция может привести к наличию известного сходства и между органами разного происхождения. Однако это сходство, обозначаемое как аналогия, является лишь поверхностным. Только в тех случаях, когда сходную функцию приобрели
