академии. В 1849 получил чин полковника.
Изучая историю механики и военной техники, Л. проявил большой интерес к истории, науки и философии. К концу 40 — х и началу 50 — х гг., помимо знакомства с идеями Фейербаха, СенСимона, Фурье, Оуэна и Прудона, Л. обладал солидными знаниями в области математики, истории, философии и точных наук. — Политические антиправительственные стихотворения Л. печатались частично в герценовском «Колоколе» (1857), частично ходили в рукописях среди передовой интеллигенции. С 1852 Л. начал печатать в «Артиллерийском журнале» статьи по вопросам военной техники. Наконец, с конца 50 — х гг. Л. выступает в легальной печати с рядом статей на педагогические темы, по вопросам философии и теории мироздания.
В 1860 Л. издает книгу «Очерки вопросов практической философии. Личность», вызвавшую резкую критику со стороны Чернышевского в его знаменитой работе «Антропологический принцип в философии». Наряду со специальными работами по истории физико-математических наук и военной техники Л. пишет и редактирует в это время ряд философских работ, в том числе философский отдел «Энциклопедического словаря русских ученых» (издание последнего было прекращено правительством в 1863 за «вредное» направление). Одновременно Лавров начинает принимать участие в общественной жизни. В 1861 он выступает с речью на студенческой сходке в университетском дворе, подписывает публичные протесты против ареста поэта-революционера М. И. Михайлова (см.), против реакционного проекта университетского устава и против травли студентов в печати. Эволюционируя влево, Л. незадолго до ареста Чернышевского завязывает с ним близкие отношения и вступает в подпольную организацию Земля и Воля (см.), одновременно участвуя в деятельности Литературного фонда и в «Комитете грамотности».
Уже с начала 60 — х гг. 3-е отделение обратило внимание на деятельность Л. и установило за ним негласное наблюдение. После покушения Каракозова Л. в 1866 был арестован, предан суду и в 1867 отправлен в ссылку в Вологодскую губернию. В ссылке Л. продолжал заниматься научно-литературной работой. Им в это время были написаны и напечатаны в 1869 в журнале «Неделя» его знаменитые «Исторические письма» (под псевдонимом Миртова), создавшие ему широкую популярность в кругах интеллигенции того времени. В «Исторических письмах» Л. дал идеалистическую «философию истории», поставив в центре исторического процесса «критически мыслящую личность». Характеризуя особенности истории «как процесса», Лавров различал понятия «культура» и «цивилизация». Культура — совокупность форм общежития и психических элементов в жизни человеческих обществ. Она имеет тенденцию к неизменности, застою. Цивилизация — это прогрессивная смена форм культуры. Смена этих форм производится под воздействием мысли. «Культура общества есть среда, данная историею для работы мысли...
Мысль есть единственный деятель, сообщающий человечное достоинство общественной культуре» (Лавров П. Л., Избр. соч., т. I, М., 1934, стр. 244). Носителями мыслей являются личности. — «Мысль реальна лишь в личности» (там ж е, стр. 245). Основным орудием философского понимания истории являетсяисследование исторического процесса при помощи понятия о прогрессе. Прогресс, по мнению Лаврова, — «развитие личности в физическом, умственном и нравственном отношении, воплощениев общественных формах истины и справедливости» (там же, стр. 199).
Лавров в «Исторических письмах» поставил задачу рассмотреть исторические события с точки зрения нравственного идеала. «Охватывая в общем миросозерцании целый процесс истории в прошедшем и будущем, человек не может, по законам своей мысли, искать в истории ничего иного, кроме фазисов прогрессивного процесса своего нравственного идеала» (там же, стр. 390); «понимать историю значит понимать ясно способы осуществления нашего нравственного идеала в исторической обстановке» (там же). Л. указал что существование незначительного меньшинства, являющегося в современных условиях представителем цивилизации, тесно и неразрывно связано с тем, что «огромное большинство человечества обреченона непрестанный физический труд, отупляющий ум и нравственное чувство, на вероятность смерти от голода или эпидемий» (там же, стр. 211).
«Если бы счесть образованное меньшинство нашего времени, число жизней, погибших в минувшем в борьбе за его существование, и оценить работу ряда поколений, трудившихся только для поддержания своей жизни и для развития других, и если бы вычислить, сколько потерянных человеческих жизней и какая ценность труда приходится на каждую личность, ныне живущую несколько человеческою жизнью, — если бы все это сделать, то, вероятно, иные наши современники ужаснулись бы при мысли, какой капитал крови и труда израсходован на их развитие» (там же, стр. 221—222). Л. очень остро поставил вопрос о «долге» интеллигенции перед народом и о необходимости «расплаты» за этот долг.
«Зло надо исправить, насколько можно... Я сниму с себя ответственность за кровавую цену своего развития, если употреблю это самое развитие на то, чтобы уменьшить зло в настоящем и в будущем» (там же, стр. 226).
Призыв итти «в народ» исходил ранее от основоположника утопической теории «русского сельского социализма» — А. И. Герцена, — но Л. впервые дал ему развернутое толкование с точки зрения «долга» перед народом.
Молодежь, воодушевленная смутными представлениями о социализме, сливавшемся в этот период еще с демократизмом, восприняла «Исторические письма» Л. как призыв к непосредственной деятельности в «народе», к сплочению и организации его под знаменем социализма. — Изданные в 1870 отдельной книгой «Исторические письма» стали настольной книгой для тогдашней молодежи и важным документом формирующегося народничества.
Под влиянием лозунгов Герцена и Бакунина «в народ» и под впечатлением книги Л. «Исторические письма» в начале 70 — х гг. начинают возникать многочисленные кружки разночинной революционной молодежи в Петербурге, Москве и в ряде других городов.
Хлопоты Л. во время пребывания в ссылке о разрешении ему выехать за границу остались без последствий. Тогда с помощью Г. А.
Лопатина (см.), приехавшего специально с этой целью в глухой городишко Кадников,
