в Феодосии, 17/1 — в Евпатории и Ялте, 18/1 — в Джанкое. К началу февраля 1918 весь Крым был советским.
Советской власти с первых же дней пришлось столкнуться с огромными трудностями.
Хозяйство К. было разрушено. В городах ощущался резкий недостаток продовольствия. Изза недостатка угля, нефти и дров электростанции в большинстве городов бездействовали или работали с большими перебоями. Промышленность замерла. Безработица душила рабочих. Меньшевики использовали трудности для подрывной работы. Они сохраняли за собой руководящие позиции во многих профсоюзах и даже в нек-рых советах, избранных задолго до переворота. Не была ликвидирована угроза и со стороны националистич. татарской контрреволюции. Ревком заключил с Курултаем договор, по к-рому Курултай объявлялся распущенным, а солдаты и офицеры его воинских частей получили право «разойтись по домам».
Крымские санатории кишели «больными» и «отдыхающими» белогвардейскими офицерами.
Таким образом, тыл Советской власти Крыма с самого начала не был очищен от контрреволюционных сил. Аппарат Советской власти налаживался медленно. Между губернским центром — Симферополем — и местами существовала слабая связь. 29/1 1918 в Севастополе собралась конференция ревкомов. На ней присутствовало 47 делегатов только от городов и курортных поселений. Крымская деревня не была представлена, что значительно ослабило значение конференции. Конференция объявила себя Губернским съездом, приняла решение перенести губернский центр в Симферополь и избрала Таврический ЦИК в составе 7 большевиков и 2 левых эсеров.
В силу предательской позиции ныне разоблаченного врага народа Гавена, оказывавшего сильное давление на Съезд, • последний вынес резолюцию по вопросу об отношении к Брестскому миру в троцкистском духе. 2/III состоялась конференция РСДРП(б), к-рая значительно укрепила связь с местами и окончательно закрепила за Симферополем роль губернского центра. к В феврале, когда началось наступление германских войск на Украину, в Крыму зашевелились притаившиеся контрреволюционеры.
В городах и деревнях велась открытая контрреволюционная агитация. Меньшевики, эсеры, милли-фирковцы, монархисты — все действовали в одном направлении, стремясь с тыла взорвать Советскую власть. Эта агитация проходила почти безнаказанно. Советы не создали твердых органов диктатуры пролетариата и надлежащей борьбы с контрреволюцией не вели. — 6/III в Симферополе открылся Губернский съезд советов. На первом своем заседании по вопросу о Брестском мире Съезд под влиянием троцкистов (Гавен и др.) принял резолюцию, аналогичную резолюции Съезда ревкомов, но на следующий дець в новой резолюции Съезд признал мир с Германией. Отсутствие надлежащей твердой партийной линии сказалось в работе Съезда. Съезд не принял практических решений о немедленной передаче земли крестьянам и обошел молчанием национальный вопрос. Буржуазные татарские националисты полностью использовали эту крупную ошибку. Они сумели борьбу большевиков с татарской буржуазией представить как борьбу русских против татар. Национали 314
стам удалось до поры до времени удерживать под своим влиянием значительные массы трудящихся татар, так как советы в К. слишком мало сделали для того, чтобы расколоть татарскую деревню, чтобы оторвать бедняков от кулаков. — 10/Ш Съезд избрал ЦИК Таврической губ. и Совнарком. В ЦИК вошло 12 большевиков и 8 левых эсеров, в Совнарком — 8 большевиков и 4 левых эсера. 21/III 1918 ЦИК Таврической губ. объявил К. республикой Тавриды.
Перед новой республикой сразу встала задача организации обороны Крыма от вторжения германских и украинско — гайдамацких войск. К моменту избрания ЦИК Тавриды германские войска захватили почти всю Украину и приближались к Крыму. Сил для обороны Крыма было мало, и тыл совершенно не был обеспечен. Здесь сказались результаты нерешительной борьбы с контрреволюцией и ошибки в национальном и аграрном вопросах.
Чем ближе подходили германские войска к Крыму, тем наглее становились контрреволюционеры. Особую активность проявляли меньшевики и татарские буржуазные националисты. Меньшевики саботировали все мероприятия Советской власти. Для этого они широко пользовались своей руководящей ролью во многих профсоюзах и значительным влиянием в ряде местных советов. Перекликаясь с контрреволюционной Украинской центральной радой, меньшевики вели предательскую агитацию, убеждая рабочих, что присоединение К. к Украине принесет с собой «торжество демократии». Ту же позицию занимали и крымские эсеры. Милли-фирковцы орудовали в татарских деревнях и подготавливали кулацкие восстания. Тем временем 52-й корпус германских войск под командованием генерала Коша после занятия 13/III Одессы подошел к К., и 18/IV части 52 — го корпуса заняли Перекоп, 22/IV — Симферополь, 1/V — Севастополь и, наконец, 2/V — Керчь. Падение Советской власти в К. ознаменовалось трагической гибелью членов Крымского советского правительства (Слуцкий, Тарбацкий, Коляденко, Акимочкин и др.).
Эвакуировавшись из Симферополя в Ялту, они направились отсюда в Феодосию, но у Алушты были схвачены контрреволюционными бандами милли-фирковцев и были расстреляны.
Захват К. являлся весьма важным этапом в осуществлении империалистических планов Германии. К. был необходим германской военщине прежде всего как плацдарм для установления своего господства над всем Черным морем, к-рое империалисты Германии мечтали превратить во «внутреннее германское озеро», затем как исходный пункт для продвижения на Кавказ и дальше в направлении на Месопотамию и Индию. — Захватив К., германское командование установило неограниченную диктатуру генерала Коша, хотя формально гражданское управление К. было поручено Крымскому краевому правительству во главе с ген.
Сулькевичем. Оккупанты ввели в Крыму свирепый колониальный режим. Арестовывали за малейшее подозрение в симпатии к Советской власти. Тюрьмы заполнялись до отказа. Ежедневно военные суды выносили смертные приговоры. Из К. хищнически вывозилось продовольствие. Уже в июне наступил острый продовольственный кризис.
23 мая под руководством подпольной большевистской организации выступили севасто-
