оплату работы кустарей, твердую цену на их изделия и пр. К. проводили в жизнь натуральный товарообмен, брали под свой контроль кооперативы — кредитные; сбытовые, потребительские и пр., часто находившиеся в то время в руках кулачества. В ряде уездов К. закрывали частную торговлю, конфисковали кулацкие деревенские лавки со всеми товарами.
Во многих случаях К. приходилось играть на местах роль низовых ячеек органов Советов народного хозяйства, заботясь о восстановлении или развитии тех или иных промыслов, техники с. х-ва, снабжения фабрик и заводов, как местных, так и центральных, сырьем, полуфабрикатами, вспомогательными материалами.
Вследствие слабой организованности бедноты деревни в первые полгода после установления пролетарской диктатуры кулачество сумело в значительной мере использовать в своих интересах ликвидацию помещичьих хозяйств, захватывая в свои руки с. — х. инвентарь, скот, а иногда и лучшие участки земли. К. сумели произвести новый передел захваченных кулаками производственных ценностей в интересах бедноты. Наступление по этой линии на кулачество сопровождалось также работой К. по созданию с. — х. коммун и артелей, к-рые впервые зародились именно в этот период.
К., утверждая и закрепляя в деревне диктатуру пролетариата, вычищали из советов пробравшихся в них кулачье и подкулачников, тем самым оздоровляли работу низовых советов.
К. непосредственно помогали также созданию военных сил Красной армии, содействуя набору бойцов, ведя борьбу с дезертирством, изымая оружие из рук контрреволюционеров, организуя военное обучение бедноты и мобилизуя из своих рядов целые полки деревенской бедноты, сыгравшие большую роль в гражданской войне. Кулацкие восстания против Советской власти вообще и против К. в частности подавлялись при дружных выступлениях бедноты. Беднота деревни вместе с пролетариатом городов пресекала в корне все попытки классовых врагов свергнуть диктатуру пролетариата. При К. имелись также особые отряды сельской Красной гвардии и охранной милиции, к-рые являлись гарантией для приведения в исполнение тех или иных решений партии и правительства.
К., помимо всех этих многочисленных обязанностей, вели также большую работу в деле политического и общекультурного воспитания деревни. Они открывали избы-читальни, распространяли газеты и брошюры, устраивали громкие читки газет для неграмотных, организовывали культкомиссии, драматические и музыкальные кружки. На К. ложилась довольно часто также задача следить за школьным строительством, за ликвидацией неграмотности, нести охрану памятников искусства, библиотек, вывезенных из помещичьих имений, ит. п. К. строили также дороги, следили за общим порядком в своем районе, участвовали в заседаниях советов, в волостях, в уездных центрах и пр. В конце 1918 во многих местах стало наблюдаться своеобразное организационное «двоецентрие» — существовали и советы и К., причем последние в отдельных губерниях, напр. в Саратовской, сначала были поставлены в привилегированное положение, здесь было решено даже совсем ликвидировать советы, передав всю полноту власти К. Чтобы устранить это «двоецентрие» и в связи с пере 556
ходом от политики нейтрализации середняка к политике установления прочного союза с ним, ЦК ВКП(б) принял постановление о ликвидации К. б-йЧрезвычайный Съезд Советов (6—8/XI 1918) вынес постановление о переизбрании советов, о возложении на К. непосредственного ведения этих перевыборов и о последующей ликвидации К. 2/XII1918 было вынесено постановление ВЦИК в том же духе, и К. приступили к работе по перевыборам советов. Они были закончены в начале 1919, и после, этого К. ликвидировались, передав все свои функции и дела переизбранным советам. «Образование в деревне комитетов бедноты было поворотным пунктом... к гораздо более трудной и исторически более высокой и действительно социалистической задаче — и в деревню внести сознательную социалистическую борьбу» (Ленин, Соч., т. XXIII, стр. 422). К. создали «величайший переворот, который в такое короткое время привел нас к социализму в деревне» (Ленин, там же, стр. 254).
Комнезамы, комитеты незаможных селян, украинское название аналогичных организаций в РСФСР, называвшихся комитетами деревенской бедноты (см. выше), опыт которых был использован на Украине в последний период гражданской войны и в последующие годы нэпа. К. существовали на Украине с 1920 по 1929, в основном выполняя, так же как и в РСФСР, задачи социалистич. революции в деревне в борьбе с куркулями (кулаками). 9/V 1920 ВУЦИК был опубликован закон о создании крепкой организации бедняков и середняков деревни для того, чтобы: а) окончательно победить кулацкое засилье, б) утвердить истинную советскую власть в деревне и в) сломить сопротивление помещиков, капиталистов всем мероприятиям Советской власти. Организация К. была возложена на НКВД Украины и его органы на местах. В губерниях, где была значительна кулацкая прослойка, К. организовывались значительно медленнее, чем в губерниях с меньшим числом кулаков. Так, в Екатеринославской губ. сопротивление организации К. было в несколько раз сильнее, чем в Киевской. К. Украины провели изъятие излишков земли у кулаков, понудили кулачество к засеву озимого клина, следили за правильным перераспределением продразверстки, распределением продуктов и фабрикатов, получаемых на село, и т. д. К. принимали участие в борьбе с бандитизмом, обыскивали и отбирали у кулаков оружие, вели борьбу с дезертирством, оказывали помощь семьям красноармейцев, организуя субботники, и т. д. К. пришлось выдержать жестокую борьбу с кулачеством с первых же дней своего зарождения. В 1920 кулаки в ряде сел Украины убивали наиболее активных бедняков.
С организацией и укреплением сельсоветов К. Украины перешли к системе обществ крестьянской взаимопомощи, построенных на принципе преимущественного влияния в них бедноты. К. в этот период играют также роль своеобразного органа диктатуры пролетариата в селах Украины. К. были распущены с началом ликвидации кулачества на основе сплошной коллективизации. К. сыграли огромную роль в деле коллективизации села и втягивания в нее бедноты. На Украине состоялось семь всеукраинских съездов К.
1 Лит.: Ленин В. И., Соч., 3 изд., тт. XXII и XXIII, [М.], 1935; Ленинский сборник XXIII, Москва, 1933;
