ские державы рассчитывают захватить опорные пункты в самой Испании, в Испанском Марокко, на Канарских и Балеарских о-вах, к-рые должны послужить трамплином для дальнейшей империалистической экспансии агрессоров. Если Германия и Италия концентрируют свои усилия прежде всего в бассейне Средиземноморья и в Африке, то в Тихом окВане бешеную агрессивную деятельность проявляет Япония. Японский империализм стремится реализовать чудовищный план Танака (см.), предусматривающий полное поглощение Китая Японией, завоевание Индонезии, Филиппин, Австралии, Индо-Китая, Малайи, Индии, организацию «большой войны» против СССР, США и Англии для утверждения «господств а пан-японской империи во всем мире. С этой целью, после захвата в период 1931 — июль 1937 трех с.-в. провинций Китая (т. е. Маньчжурии) и части территории Внутренней Монголии (пров. Жехэ и шесть уездов Северного Чахара), Япония наступлением на Люксуцзяо открыла новый этап вооруженной агрессии, беспримерный по своим масштабам.
Использовав свое громадное военно-техническое превосходство, Япония в 1937 захватила Бэйпин, Шанхай и Нанкин. Однако надежды японских милитаристов на быстрое окончание войны в Китае и капитуляцию гоминьдановского правительства не Оправдались. Ответом на японскую вооруженную интервенцию явился громадный подъем национальных чувств китайского народа, сплочение на пути создания единого антияпонского фронта всех демократических и прогрессивных сил Китая для отпора'агрессии. Уже несколько месяцев войны в Китае вызвали чрезвычайное напряжение экономических ресурсов Японии. В 1937 военные расходы в связи с войной в Китае возросли до третьей части национального дохода страны против 8, 1% в 1936 и 4, 5% в 1931/32. В самом Китае японской военщине приходится сталкиваться с возрастающими трудностями. Китайская армия, отступая, не теряла своей боеспособности, она использовала выигрыш времени* для реорганизации и перевооружения. Японские части, Цривыкшие к легким территориальным захватам, углубились в территорию с враждебным населением, но им удалось обосноваться по преимуществу лишь в полосе железных дорог, в городах.
Целые уезды в тыловых районах фактически находятся в руках партизан, к-рые используют чрезвычайную растянутость фронта и тыловых коммуникаций японской армии для нанесения коротких, но чувствительных ударов по войскам захватчиков.
X. Национально-освободительное движение.
Усиление колониальной эксплоатации, мировой масштаб, к-рый получила колониальная система в империалистич. эпоху, насаждение капиталистич. производства в К. (что означает рост их зависимости от финансового капитала) и т. д. — все это способствовало тому, что национально-освободительное движение угнетенных народов и нацменьшинств, ограничивавшееся в 19 в. преимущественно Территорией Европы, в 20 в. захватило весь колониальный мир. Старые национальные государства превратились «в многонациональные (колониальные) государства с присущим им национальным гнетом и национальными столкновениями (Англия, Франция, Германия, Италия)... Тем са 478
мым национальный вопрос был расширен и, в койце-концов, слит самым ходом вещей с общим вопросом о колониях, а национальный гнет из вопроса внутригосударственного был превращен в вопрос между государственный, в вопрос о борьбе (и войне) „великих" империалистических держав за подчинение слабых, неполноправных национальностей» (Сталин, Марксизм и национально-колониальный вопрос, 1937, стр. 66). Стихийные движения колониальных масс, в половине 19 в. поднявшихся на борьбу с вторжением иностранного капитала (сипайское восстание в Индии, восстаниетайпинов в Китае), отдельные революционныевспышки в К. в эпоху капитализма «свободной конкуренции» в большинстве случаев происходили изолированно от общедемократического’ и пролетарского движения в Европе. При империализме же, в эпоху войн и пролетарских революций, национально-освободительное движение в К. теснейшим образом смыкается с назревающей во всем мире пролетарской революцией. «Трудящиеся массы колониальных и йолуколониальных стран, составляя огромноеболыпинство населения земли, пробуждены к политической жизни уже с начала 20 века, особенно революциями в России, Турции, Персии и Китае. Империалистская война 1914—18 годов и Советская власть в России окончательно превращают эти массы в активный фактор всемирной политики и революционного разрушения империализма» (Ленин, Соч. г т. XXVI, стр. 428).
По своему характеру развертывающаяся в колониальных странах революция есть революция буржуазно-демократическая, направленная против чуженационального гнета, против империализма и одновременно против местного феодально-крепостнического гнета; наряду с национально-освободительной борьбой вопрос об аграрной революции составляет ось буржуазно-демократической революции в передовых колониальных странах.
Но это не означает, что ее победа обязательно откроет для колоний новый этап господства капиталистич. строя, что колонии смогут притти к социализму лишь через «школу капитализма». Колониальную революцию нельзя рассматривать ^изолированно от эпохи войн и пролетарских революций, в рамках к-рой она развивается. Как указывал Ленин на II Конгрессе Коминтерна (26/VII 1920), «Коммунистический Интернационал должен установить и теоретически обосновать то Положение, что с помощью Пролетариата наиболее передовых стран отсталые страны могут перейти к советскому строю и через определенные ступени развития — к коммунизму, минуя капиталистическуюстадию развития» (Ленин, Соч., т. XXV, стр. 354). Блестящим подтверждением правильности этого положения является пример социалистического строительства на отсталых окраинах бывшей царской России, раскрепощенных Великой Октябрьской социалистической революцией. Пример Монгольской и Тувинской народных республик служит вторым подтверждением этого тезиса, хотя в силу того, что эти республики в социально-экономическом отношении более отсталы и не входятв Союз ССР, переход к некапиталистическому развитию здесь более извилист и связан с гораздо большими трудностями.
Вопрос о расстановке классовых сил в колониальной революции зависит от ее характера.
