ностью, которая проявляется не только в способе изложения (формально), но и приводит к ошибочным результатам, потому что этот метод перепрыгивает через необходимые промежуточные звенья и стремится показать непосредственным образом совпадение.. . экономических категорий между собою» (Маркс, Теории прибавочной стоимости, т. II, ч. 1, М., 1932, стр. 11).
Противоречия в теоретической системе классиков, с одной стороны, сыграли положительную роль в истории науки, поскольку научная мысль, наталкиваясь на них, искала разрешения, с другой — эти противоречия дали богатый питательный материал для развития вульгарной политической экономии. «От Рикар дои имевшего место благодаря ему дальнейшего развития экономии вульгарный экономист получает новую пищу (так как он ничего не производит сам); и чем больше экономия достигает своего завершения, чем больше она идет следовательно вглубь и развивается как система противоположности, тем более противостоит ей самостоятельно ее собственный вульгарный элемент, обогащенный материалом, которым он по-своему пользуется» (Маркс, Теории прибавочной стоимости, т. Ill, М., 1932, стр. 366).
Выступление пролетариата как ^класса на историческую арену в Англии (начиная с 20 — х гг. 19 в. после стихийного движения луддитов, см.) ускорило распад рикардианства и превращение буржуазной политической экономии в вульгарную. «Отныне, — говорит Маркс, — для буржуазного экономиста вопрос заключается уже не в том, правильна или неправильна та или другая теорема, а в том, полезна она для капитала или вредна, удобна или неудобна, согласуется с полицейскими соображениями или нет. Бескорыстное исследование уступает место сражениям наемных писак, беспристрастные научные изыскания заменяются предвзятой, угодливой апологетикой [оправданием]» (Маркс, Капитал, том I, 8 изд., 1935, стр. XIX).
Рикардо не дал научного анализа антагонизмов капитализма, к-рые уже в его эпоху достигли большого обострения. В качестве критика капитализма и его противоречий, а вместе с тем в качестве критика английской школы выступает Сисмонди, к-рого В. И. Ленин характеризует как «классического представителя романтизма в экономической науке» (Ленин, Соч., т. II, стр. 63).
Значение Сисмонди в истории полит, экономии состоит в том, что он «выдвинул вопросе противоречиях капитализма и таким образом поставил задачу дальнейшему анализу» (Ленин, там же). Рикардо, как и Сисмонди, видел, что машина является не только средством производства, но и средством производства избыточного населения. Тем не менее он отрицал возможность общих кризисов перепроизводства. Сисмонди, напротив, считал кризисы неизбежными при капитализме. Но методология теории кризисов Сисмонди не верна, как и неправильно и ненаучно его понимание предмета политической экономии. Маркс говорит о Сисмонди, что он представляет на себе самом сомнения классической политической экономии.
Нападки на крупный индустриальный капитал проводились Сисмонди с мелкобуржуазной точки зрения. «Он, — говорит Маркс, — мет 860
ко отмечает противоречия буржуазного производства, но он их не понимаети поэтому не понимает также процесса их разрешения» (Маркс, Теории прибавочной стоимости, т. Ill, М., 1932, стр. 39—40). Сисмонди не понял исторической роли пролетариата, относясь резко отрицательно к идее социализма.
Экономический романтизм Сисмонди завершает традиции романтизма во французской К. ш. в п. э., внесенные ещеБуагильбером. Маркс пишет: «Сравнительное изучение трудов и личностей Петти и Буагильбера, не говоря уже о том ярком свете, который оно пролило бы на социальное различие Англии и Франции в конце XVII и начале XVIII столетий, было бы генетическим изложением национального контраста между английской и французской политической экономией. Тот же самый контраст в заключение повторяется у Рикардо и Сисмонди» (Маркс, К критике политической экономии, в кн.: Маркс иЭнгельс, Сочинения, т. XII, ч. 1, стр. 39, см. подстрочное примечание).
Теория классиков легла в основу антикапиталистической критики английских утопических социалистов в 20—30 — х гг. 19 в. Грей, Брей и др., как и великий утопист-коммунист Роберт Оуэн, в своей критике исходят из теории стоимости Рикардо.
Ленин писал: «Классическая политическая экономия до Маркса сложилась в Англии — самой развитой капиталистической стране. Адам Смит и Давид Рикардо, исследуя экономический строй, положили начало трудовой теории стоимости. Маркс продолжал их дело. Он строго обосновал и последовательно развил эту теорию» (Ленин, Соч., т. XVI, стр. 351). К. ш. в п. э. является одним из исторических источников марксизма. По остроумному выражению Розы Люксембург, марксова политическая экономия является дитятей классической йолитической экономии, но таким дитятей, «рождение которого стоило жизни матери».
В борьбе против буржуазно-реакционного обскурантизма П. Струве Ленин подчеркивает: «Так как эту науку строили, во-первых, экономисты-классики, открывая закон стоимости и основное деление общества на классы, — так как эту науку обогащали далее, в связи с ними, просветители 18 века борьбой с феодализмом и поповщиной, — т а к как эту науку двигали вперед, несмотря на свои реакционные взгляды, историки и философы начала 19 века, разъясняя еще дальше вопрос о классовой борьбе, развивая диалектический метод и применяя или начиная применять его к общественной жизни, — то марксизм, сделавший ряд громадных шагов вперед именно по этому пути, есть высшее развитие всей исторической и экономической и философской науки Европы» (Ленин, Соч., 3 изд., т. XVII, стр. 275—76).
Заслуживает некоторого внимания отношение буржуазных экономистов к проблеме пре емственности между Марксом и классиками.
Некоторые из них, как например Визер, Железнов и др., стремятся представить теорию Маркса как шаблонное продолжение теории классиков. И. Розенберг пытается представить Маркса рикардианцем. К. Диль, наоборот, противопоставляет Рикардо Марксу, стараясь опровергнуть историческую роль классической школы. Он приписывает Марксу мысль, будтоРикардо «не успел сделать окончательных выво-
