лы, придать новый размах промышленности и торговле» (Маркс, Нищета философии, в кн.: Маркс и Энгельс, Соч., т. V, стр. 376).
В лице Рикардо буржуазная экономическая наука достигла вершины, с к-рой она низверглась в болото апологетики, когда классовая борьба пролетариата приняла формы, угрожающие господству капитала.
Теоретическая система классиков основана на метафизическом методе, согласно к-рому буржуазное производство отождествляется с естественной и вечной формой общественного производства. Уже Петти исходит из представления о буржуазном обществе как естественном образовании. После него и физиократы рассматривают экономии, законы как естественные законы. В представлении классиков «естественные законы» совпадали с объективно существующими; в этом — прогрессивная сторона их метода. Но, рассматривая экономические законы как естественные и вечные, классики тем самым увековечивали буржуазное общество. Свою экономическую теорию К. ш. в п. э. базировала на рационалистическом мировоззрении материализма 17—18 веков. Идея «естественного порядка» была призвана к тому, чтобы представить буржуазный строй в качестве естественного, соответствующего человеческой природе и вполне согласующегося с критерием разума. Экономика у Смита и Рикардо основана на эгоизме людей, на личном интересе. По мнению классиков, только неограниченная свобода хозяйственной деятельности индивидуумов обеспечивает общественную гармонию. Эта точка зрения в абстрактной форме выражала бурж. индивидуализм эпохи развития промышленного капитализма с его свободной конкуренцией.
На протяжении полутора веков К. ш. в п. э. развивалась в различных странах в соответствии с особенностями состояния народного х-ва и с уровнем развития капитализма. В начальный период отдельные представители еще не свободны от предрассудков меркантилизма. К. ш. в п. э. возникает во второй половине 17 в. в лице В.
Петти (см.) в Англии и Буагильбера (см.) во Франции и заканчивает свое существование в первой половине 19 в. в Англии — в лице Д.
Рикардо (см.) и во Франции — Сисмонди (см.).
Маркс называл В. Петти (1623—87) основоположником политической экономии и оригинальнейшим умом своего времени. Маркс и Энгельс видят крупную заслугу Петти перед наукой в том, что он «дает совершенно ясный и правильный анализ величины стоимости товаров» (Энгельс, Анти-Дюринг, в книге: Маркс и Энгельс, Соч., т. X1V, стр. 235).
Петти в поисках основы рыночной цены — «естественной цены» — пришел к мысли, что в ее основе лежит труд. Находясь еще в плену меркантилизма, он в то же время рвет с ним.
Он еще не исследует стоимости вообще, а имеет в виду лишь меновую стоимость, причем последнюю он мыслит себе лишь в виде денег. Но и в вопросе о деньгах он достигает такой глубины мысли, какой после него не достигал ни один представитель буржуазной полит, экономии. Петти видит, что в основе стоимости денег лежит труд. Стоимость он определяет двумя элементами — природой и трудом. Петти дал первый отправной пункт для будущей теории прибавочной стоимости. Сведя земельную ренту к прибавочному продукту, в к-ром овеществлен прибавочный труд, он представил земельную ренту как общую форму прибавочной стоимости.В развитии К. ш. в п. э. необходимо подчеркнуть особую роль Петти. Наиболее значительные работы на протяжении 1691—1752 «примыкают — положительным или отрицательным образом — к Петти» (Энгельс, Анти-Дюринг, в книге: Маркс и Энгельс, Соч., т. XIV, стр. 239). Такова связь с Петти у Джона Локка, известного также в качестве основоположника идей французского материализма 18 в.
Его экономические работы оставили свой след на развитии экономической мысли. Он примыкает к Петти в определении процента в качестве ренты с денег, но он уже в проценте видит самостоятельную категорию, а в основе и ренты и процента усматривает прибавочный труд. Вместе с тем он делает шаг назад по сравнению с Петти, считая, что стоимость денег является лишь воображаемой. Другой крупный ум — Дедли Норз — делает дальнейший шаг, устанавливая, что процент есть рента с капитала, и определяя высоту процента в зависимости от спроса и предложения, а не от количества денег (как Петти и Локк). Норз в 1691, как свидетельствует Энгельс, дал «классическое, строго последовательное изложение учения о свободе торговли» (там же, стр. 239), сыграв крупную роль в разложении школы меркантилизма. Он также выдвигает мысль, что народному хозяйству присущи свои закономерности.
Из других экономистов упомянем следующих: Дж. Масси в 1750 ставил уже высоту процента в связь с высотой прибыли, хотя природы ее он еще не понимал. Философ Давид Юм, «почтенный», как его несколько иронически называет Энгельс, экономист оказал крупное влияние своей ярко выраженной философией утилитаризма и оптимистическим восхвалением капиталистического прогресса. Но Юм в экономических работах не оригинален. Количественную теорию денег он заимствует у Локка, Монтескье, а в еще большей мере у Вандерлинта, идеи к-рого были изложены на 18 лет раньше юмовских, а теорию процента заимствует у Масси.
На развитие науки политической экономии оказал несомненно влияние Джемс Стюарт, к-рого Маркс называет «первым британцем, выработавшим общую систему буржуазной экономии». Дж. Стюарт — меркантилист, пытавшийся возродить учение меркантилизма в условиях развивавшегося промышленного капитала. Заслуга его в том, что он уже несколько отступает от ортодоксальной позиции меркантилизма в вопросе о происхождении прибыли, что его занимает процесс возникновения капитала, и он более четко разграничивает, чем все его предшественники и последователи (его работа вышла на 10 лет раньше «Богатства народов» А. Смита), двойственный характер труда. Он под «промышленностью» разумел труд абстрактный, а под «реальным» трудом — конкретный труд. «Стюарт, — говорит Маркс, — конечно, очень хорошо знал..., что характер труда, создающего меновую стоимость, есть специфически буржуазный» (Маркс, К критике политической экономии, в кн.: Маркс и Энгельс, Соч., т. XII, ч. 1, стр. 45). Разумеется, эти искры света у Стюарта окутаны фантастическими путанными определениями, и его постановка вопроса о конкретном и абстрактном труце еще крайне далека от марксовой трактовки диалектического единства двоякого характера труда. Маркс имел полное основание утверждать, что «двойственная природа заключающегося в товаре труда впервые критически
