- гом накануне и после революции 1905 является уже массовик-рабочий, а на втором месте выступает крестьянин-середняк и бедняк — активные участники революции в деревне, в армии и флоте. По анкете, произведенной в Иркутской пересыльной тюрьме в 1912, окончившие К. и отправляемые на место ссылки политкаторжане распределялись так: рабочих — 46%, крестьян — 19 % и разночинцев — 35 %. Еще более показательны данные, полученные путем очень обстоятельно разработанной анкеты среди политкаторжан в Александровской центральной каторжной тюрьме в том же 1912. Вот эти данные: фабрично-заводских рабочих — 50, 2%, крестьян-земледельцев — 11%, торговых служащих и агентов — 12%, служащих гос. и общественных учреждений — 8 %, учащихся — 8 %, прочих — 10, 8%.
После поражения революции 1905 и наступления столыпинской реакции режим политической каторги резко ухудшился. Во второй половине 1907 и в 1908 политкаторжане выделяются из общей массы заключенных и помещаются в специальные, т. н. временные, каторжные тюрьмы. В этих тюрьмах вводился строжайший режим, наружная и внутренняя стража перевооружалась и устанавливались новые правила вызова войск для подавления волнений. Произвол тюремной администрации усилился в небывалом размере. Сырые и холодные тюремные помещения, в особенности карцеры, нередко помещавшиеся в подземельях и совершенно неотапливавшиеся, строгая изоляция заключенных по камерам, короткие редкие прогулки гуськом по кругу под окриками и ударами надзирателей, запрещение переписки с родными, нередко запрещение пользоваться книгами и письменными принадлежностями, постоянные повальные обыски внутри тюрьмы и на работах, грубо-издевательское обращение — вот наиболее характерные черты режима в этот период. Тюремное начальство, во власти к-рого находились и политические каторжане, получило огромную власть и систематически пыталось проводить в жизнь циркуляры Главного ‘тюремного управления об уравнении политических с уголовными. По своему усмотрению за самые ничтожные проступки оно подвергало политкаторжан заключению в карцер, истязанию розгами, заковыванию в кандалы и даже произвольно удлиняло сроки пребывания на К. Истязания и избиения доводились до членовредительства: вывертывали конечности, выбивали зубы и т. п. Наиболее прославились зверской расправой и издевательствами в отношении политкаторжан в период 1907—17 следующие каторжные тюрьмы: Нерчинская, Александровская центр, каторжная тюрьма ^Иркутская губ.), Тобольский централ, московская Бутырская, Шлиссельбургская, Псковская, Николаевская (Херсонская губ.), Смоленская, Орловская, Владимирская, Ярославская, Пермская, Екатеринославская, Зерентуйская, Вологодская. Орловский централ, где истязания политкаторжан достигли невероятных размеров, служил «образцом» для других. Сюда привозили на «усмирение» из других каторжных тюрем наиболее непримиримых политкаторжан; так, в 1912 из Шлиссельбурга сюда перевели группу политкаторжан, в т. ч. нескольких большевиков (Я. Д. Янсон и др.).
В этом же централе находился одно время Феликс Дзержинский. Из Орловской каторжной — тюрьмы начальство направляло ревностныхпроводников его политики в другие централы и тюрьмы для введения и укрепления в них особо свирепого режима.
В результате применения исключительно тяжелого режима в каторжных тюрьмах среди политкаторжан стала расти с прогрессирующей быстротой смертность, развивался туберкулез, цынга и особенно сыпно-брюшно-тифозные эпидемии, уносившие в могилу массу политзаключенных.
В наиболее суровых каторжных тюрьмах был заключен целый ряд выдающихся большевиков: Ф. Дзержинский — в Орле и Бутырках, Орджоникидзе — в Шлиссельбурге, Фрунзе — во Владимирском централе, Ярославский — в Нерчинске и многие другие. Большевики на К. являлись главными организаторами внутритюремных и камерных коллективов, учебы и самообразования политкаторжан, среди которых преобладали рабочие, матросы и солдаты.
Они руководили выступлениями и борьбой политзаключенных с каторжным режимом.
Случаи различных выступлений каторжан против режима в период 1907—17 чрезвычайно многочисленны. Их можно свести к четырем различным формам: массовое неповиновение («бунт»), нападение на охрану, побеги, наконец — голодовки и самоубийства. Наиболее обратившими внимание общественности были «бунты» каторжан в Орловском централе (1910 и 1912); волнения в Вологодской каторжной тюрьме (1910); массовые протесты с голодовками и самоубийствами в тюрьмах Нерчинской каторги против применения телесного наказания к политическим (1910—12); голодовки каторжан в Пскове (1912 и 1914); шлиссельбургский протест (1912); «голый бунт» в Смоленске и др.
Введение нового сурового режима на каторге началось в 1907 с Нерчинской каторги, именно с Акатуевской тюрьмы, в которой тогда были сосредоточены политические каторжане, и вызвало там первый большой и решительный протест. В том же году в Тобольской каторжной тюрьме № 2 происходили крупные массовые протесты в форме голодовки, бойкота и пр. С начала 1908 волна массовых протестов охватывает ряд тюрем Сибири и Европейской России, где сосредоточивались политкаторжане. В Тобольской каторжной тюрьме № 1 произошел в январе 1908 новый «бунт» в ответ на массовые порки политкаторжан с посыпанием ран солью, на конфискацию средств заключенных и пр. При столкновениях было убито три политкаторжанина и много ранено. Остальных судили по законам военного времени: 13 политкаторжан были повешены и 13 получили увеличение сроков К.. В том же 1908 имел место ряд побегов. В Александровском централе при побеге были ранены и убиты надзиратели и несколько политкаторжан.
Бежавшие почти все были задержаны и приговорены к смертной казни. В Екатеринославской тюрьме, после попытки политкаторжан взорвать во время прогулки стену в целях побега, было перебито 3/4 заключенных. Некоторые политкаторжане, видя неизбежную гибель, тут же покончили с собой. Орловская К., где царские опричники зверской расправой и террором (убийства, массовые порки) подавляли малейшие попытки организованного протеста политзаключенных, была «образцом» каторжного режима самодержавия. Индивидуальные, разрозненные выступления полит-
