с голым эмпиризмом, подменяющим историю, как науку о закономерностях общественного развития, простым описанием прошлого, Сталин указал историкам-марксистам и тем самым всей исторической науке пути преодоления того кризиса исторической мысли, к-рый в капиталистических странах привел к фашистскому отрицанию истории как объективной науки.
Советская историческая наука опирается на марксистско-ленинскую методологию, на открытое Марксом и Энгельсом и развитое Лениным и Сталиным материалистическое понимание истории, следование к-рому делает невозможным возникновение в ней кризиса, подобного переживаемому буржуазной историей.
Историческая наука в Союзе ССР, несмотря на свою молодость, имеет уже крупные достижения, особенно в деле критики и разоблачения современной идеалистической буржуазной и старой русской буржуазно-дворянской историографии.
Коммунистическая партия во главе со Сталиным и советское правительство уделяют громадное внимание историческому фронту, подготовке и выращиванию исторических кадров. Нив одной стране мира историческая наука не имеет таких условий для своего развития, как в СССР. Реализуя указания тт. Сталина, Кирова, Жданова, развертывая критику своих ошибок и недостатков, преодолевая традиции школы Покровского, историки Советского Союза должны поднять историческую науку на высшую ступень.
А. Щеглов.
II. Историография в античном мире.
Говорить об историческом исследовании в древней Греции можно только начиная с середины 6 в. до хр. эры. Социальный строй, существовавший в древней Греции до 6 в., не мог служить базой для развития исторической науки, т. к. правящая родовая аристократия с ее царями-басилевсами (см. Греция, Исторический очерк) была заинтересована не в создании истории, а в создании родословных правящих родов, возводя происхождение этих родов к предкамбогам с целью придать особый ореол и авторитет их власти. Записи победителей на Олимпийских играх, списки архонтов-эпонимов в Афинах, жрецов Посейдона в Галикарнасе, Лаконская хроника и т. д. обычно начинаются именем бога или какого-нибудь героя — сына бога. Ни легенды о предках, ни местные хроники, создававшиеся в древних государствахгородах Греции, ни всякого рода списки должностных лиц не могут быть названы историей.
Все это лишь материал, к-рым пользовалась история, когда она начала создаваться.
Историческая наука впервые возникает в Ионии, в городах, лежавших по берегам Малой Азии. Первые греческие историки происходят именно из этих городов. Возникновение национального рынка и укрепление торговых связей явились предпосылкой для исторического исследования общности происхождения и общности культуры этих городов. В конце 7 и в начале 6 вв. до хр. эры Иония с такими городами, как Милет, Эфес, Смирна, Элея и др., была экономическим и культурным центром всей Греции; Милет — важнейший торговый центр Греции, в нем сходятся торговые пути, ведущие на Восток. В связи с развитием торговли и ремесла власть из рук родовой аристократии переходит к классу рабовладельцев, поддерживаемому на первых порах городской демократией (см. Гре 30 ция, Исторический очерк); в таких социальных условиях создается историческая наука.
Первые историки, подобные полумифическому Кадму из Милета (см.), интересуются в первую очередь мифами и подробно их излагают, переходя лишь в конце своих произведений к историческим событиям, но во всяком случае это уже не простое изложение мифов. Так, Гекатей Милетский живший в конце 6 в. и в первой половине 5 в. до хр. эры, по его словам, пишет лишь о том, что считает верным, действительно происходившим; он критикует дошедшие до него сведения и говорит, что у эллинов имеется много рассказов, к-рые кажутся ему смешными, и следовать им он не может; он самые мифы старается очистить от всего чудесного и старается объяснить это чудесное аллегорически. Если до Гекатея давалась история лишь определенных местностей Греции, то Гекатей расширяет свой труд и говорит об истории всей Греции и даже касается истории соседних с ней народов. То же можно сказать и о Гелланике Митиленском, жившем в 5 в. до хр. эры. Даже в своей истории Аттики он много говорит о временах мифических, а о времени Греко-персидских войн говорит как бы вскользь. Всех этих писателей, называемых обыкновенно логографами, признать историками можно лишь с известной долей натяжки.
Первым настоящим историком древней Греции обыкновенно называют Геродота (см.) (род. ок. 484, ум. ок. 435 дохр. э.), родом из М. Азии из г. Галикарнаса, в его время одного из важных торгово-промышленных центров Греции; но вся деятельность Геродота как историка связана с Афинами, ставшими в это время важнейшим торгово-промышленным и культурным центром и оплотом рабовладельческой демократии всей Греции. Геродот в своем труде, посвященном истории Греко-персидских войн, ясно выразил свои симпатии к рабовладельческой афинской демократии и к ее представителям — Фемистоклу, Периклу и др. В труде. Геродота мы видим известный продуманный план. Главная задача его — дать историю Греко-персидских войн, но ему необходимо выявить причины, вызвавшие эти войны, и с этой целью он пишет обширное введение, в котором останавливается на истории народов, к-рые так или иначе вовлечены были в участие в этих войнах. Геродот трактует исторический процесс идеалистически — в духе религиозных представлений его времени. Для него причина, вызвавшая столкновение греков с персами, а затем и поражение персов, — это воля божества, к-рое завистливо и не терпит того, чтобы кто-либо слишком возвысился. Боги наказывают чрезмерное высокомерие, за это наказаны были и Ксеркс, и Дарий, и Крез, и многие другие. Всем в жизни людей ведает неумолимый рок — Немезида, велений его никто не может избежать. Этот рок Геродот склонен отождествлять с божеством, хотя и сами боги тоже подчинены велениям неумолимого рока. Конечно, о научности подобного понимания и объяснения исторического процесса говорить не приходится. Но все же нельзя не признать, что труд Геродота составлял большой шаг вперед в направлении к настоящей исторической науке. Он критически относится к сообщениям современников; он пишет: ’«Я должен передавать то, что говорят, но верить всему я не должен, и это заявление относится ко всему моему изложению». Он часто склонен высказывать известную долю скептического от-
