БОЗ
ИСПАНИЯ
участников монархических. мятежей). Эти земли предназначались для устройства на них безземельных с. — х. рабочих и мелких крестьян, обязанных платить за нее вечную невыкупаемую дань («сенсо»). К осени 1934 было землеустроено всего 52 тыс. с. — х. рабочих и мелких крестьян (из них — 43 тыс. лишь условно и временно, на два года) на 193 тыс. га (из них отчуждено окончательно лишь 75 тыс. га).
Относительно феодальной аренды реформа обещала только издание закона о ее пересмотре (к началу 1935 закон этот еще издан не был).
Неразрешенным остался и национальный вопрос. Каталонию, объявившую себя немедленно после переворота Каталонской республикой — интегральным государством Иберийской федерации, — заставили отказаться от этого названия и согласиться на более скромное — «Каталонский генералитет», даже без намека на федерацию. Лишь 9/IX 1932 кортесы «даровали» Каталонии ограниченную автономию в виде т. н. «статутам, оставляющего все основные решающие позиции, как финансы, таможню, армию и т. д., в руках Мадрида. Что касается Бискайи и Галисии, то они и к 1935 не получили автономии.
В области внешней политики И. за эти два года заметно сблизилась с Францией, чему не мало способствовала связь испанской буржуазии, особенно левых партий, с французским капиталом. Сюда относится: отказ от договора (1926) о дружбе с Италией, поездка Эррио в Мадрид в 1932, планы прорытия тоннеля под Гибралтарским проливом в политико-стратегических целях и т. д. Лишь 28/VII 1933 состоялось взаимное признание СССР и И. с выражением желания восстановить дипломатические отношения, чему однако препятствовала пришедшая затем к власти реакция. Торговый договор с Нефтесиндикатом (о поставке Нефтесиндикатом в 1931 174.250 ш нефти; 1932, 1933 и 1934 — по 348.000 т ежегодно), заключенный в 1927 и расторгнутый под нажимом Англии в 1930, был возобновлен И. в 1931.
Экономическое положение в условиях мирового экономического кризиса и сохранения в И. всех пережитков феодализма неуклонно ухудшалось. Кризис углублялся. Внешняя торговля сокращалась (вывоз: 1931—990 млн. пез.; 1932—742 млн. пез.; 1933—673 млн. пез.).
Застой наступил во всех отраслях производства, особенно в области сел. х-ва (экспорт примерно на 2/3 состоит из предметов сел. х-ва). Сильно возросла безработица: к началу* революции число безработных составляло несколько сот тысяч (официальной статистики не было), к концу 1933 — по официальной статистике их было 619 тыс. чел., фактически же не менее 11/2 млн. чел. Зарплата, после временного подъема в начале существования республики, снова стала снижаться. Закон о 8 — часовом рабочем дне систематически нарушался.
Пособия по безработице и соцстрахование введены не были. В деревне, даже по признанию буржуазной печати, царил голод.
В то же время принимались крайне репрессивные меры против революционного движения трудящихся. В конституцию был включен т. н. закон о защите республики, дающий правительству право без запроса парламента объявлять осадное положение с отменой всех конституционных гарантий и роспуском любых партий и организаций. Закон о стачках требует двухнедельного предупреждения властей опредстоящем объявлении стачки. Жандармерия была усилена: в каждой даже маленькой деревушке устанавливался жандармский пост. В результате репрессий в тюрьмах к концу 1933 было заключено около 10 тысяч революционных рабочих и крестьян. Пока левореспубликанское правительство топталось на месте, силы революции и силы реакции поляризовались и готовились к борьбе. Неразрешенность задач бурж. демократич. революции привела к всеобщему разочарованию в республике, к изживанию широкими массами (включая и мелкую буржуазию) республиканско-демократических иллюзий, к их отходу от республиканских партий, либо предающих республику либо банкротящихся. В этих условиях собирателем всех недовольных сил становится пролетариат.
Количество выступлений пролетариата, особенно стачек в И. за время республики, сильно увеличилось. — Даже по официальным данным, число стачек составляло: в 1931—869; в 1932—689; в 1933—1.032. Действительное число гораздо выше (напр. в 1933 по буржуазной печати — 6.000). Значительная часть из них — генеральные. Около половины приходится на деревню, где наряду со стачечным движением развертывается движение за захваты помещичьего урожая, инвентаря, скота, земли (по данным буржуазной печати удалось установить: в 1932—69 захватов; в 1933—267). Революционное движение в ряде мест неоднократно подымалось до вооруженного выступления против властей: события январяфевраля 1932, восстание в декабре 1933, октябрьские события 1934 (см. ниже) и т. д.
Однако революционное движение продолжало страдать от отсутствия единства рабочего класса. Большинство пролетариата находилось под влиянием социалистов и анархистов, которые подрывали и дезорганизовывали рево — « люционное движение: социалисты — своим сопротивлением забастовочному движению, попыткой при первой возможности капитулянтски срывать стачки, пуская, если нужно, в ход свое влияние через органы государства; анархисты — своей путчистско-авантюристской тактикой, заключающейся в призыве масс к выступлению по любому незначительному поводу, без подготовки и учета возможности успеха (с оставлением их в решающую минуту без руководства), и своим «аполитицизмом» срывающие участие рабочих не только в выборах, но и в общих политических стачках.
Изживание массами республиканско-демократич. иллюзий приводит в 1933 к оживленному процессу их политич. переориентировки. Но процесс отхода масс от республиканских партий и особенно от социалистов происходит неравномерно: в городе растет влияние компартии, в деревне (где реформисты за один 1932 потеряли половину своих членов: с 400 тысяч до 200 тысяч), наоборот, усиливается влияние фашистской СЭДА (сокращенное Con-, federacion Espanola de Derechas autonomas, Испанская конфедерация правых автономных организаций) (см. ниже — Политич. партии).
Рост влияния компартии выражался не только и не столько в ее численном росте (к концу 1933 партия насчитывала 20 тыс. членов против 800 в 1931; комсомол — ок. 10 тыс. членов; рев. профсоюзы — ок. 70 тыс. членов; автономные профсоюзы, находящиеся под влиянием компартии, — ок. 70 тыс. членов), сколько в стихийной тяге рабочих масс к единому фронту.
