что материалистическая диалектика Маркса и Энгельса включает в себя релятивизм, но не сводится к нему. Она признает относительность всех наших знаний не в смысле отрицания объективной истины, а в смысле исторической условности пределов приближения наших знаний к этой истине. Ленин писал, что человеческие понятия субъективны в своей абстрактности, оторванности, но объективны в «целом, в процессе, в итоге, в тенденции, в источнике».
Энгельс вел беспощадную борьбу с признанием метафизических вечных истин [Дюринг (см.) и др.]. Но он отнюдь не отрицал абсолютной И. Энгельс четко поставил вопрос о том, могут ли продукты человеческого познания обладать суверенной значимостью и претендовать на безусловную истинность, и дал на него столь же четкий ответ. «Человеческое мышление, — пишет он, — существует только как индивидуальное мышление многих миллиардов прошедших, настоящих и будущих людей... суверенность мышления осуществляется в ряде крайне несуверенно мыслящих людей... В этом смысле человеческое мышление столь же суверенно, как и несуверенно... Оно суверенно и неограниченно по своим задаткам, по своему назначению, по своим возможностям, по своей исторической конечной цели; но оно несуверенно и ограниченно по отдельному осуществлению, по данной в то или иное время действительности» (Маркс и Энгельс, Соч., т. XIV, стр. 86 и 87).
Такое же диалектическое понимание проблемы И. развертывает Ленин. «Для диалектического материализма, — говорит он, — не существует непереходимой грани между относительной и абсолютной истиной... исторически условны пределы приближения наших знаний к объективной, абсолютной истине, но безусловно существование этой истины, безусловно тб, что мы приближаемся к ней. Исторически условны контуры картины, но безусловно тб, что эта картина изображает объективно существующую модель» (Ленин, Соч., т. XIII, стр. 111). Таким образом абсолютность объективной И. выражается вовсе не в том, что И. достигает конечной вершины познания и окончательной полноты, за пределами к-рой уже ничего непоказанного не остается. Абсолютна И. именно потому, что она не имеет предела (постоянно развивается, переходя с одной ступени развития познания на новую, более высокую). Эти ступени развития абсолютной И. и представляют собой относительные И.
Наши знания лишь приблизительно верны, ибо дальнейшее развитие науки покажет их ограниченность, необходимость установления новых законов на место ранее формулированных. Но всякая относительная И., хотя и неполно, но отражает объективную действительность. И в этом смысле каждая относительная И. заключает в себе абсолютную И. Именно это дает возможность руководствоваться данной И. в практике, хотя она и недостаточно полна.
Решецие проблемы И. диалектическим материализмом не имеет ничего общего с релятивистской и агностической установкой в этих вопросах. Релятивизм (см.) относительность И. истолковывает субъективистски, в духе агностицизма. По его утверждению, мы не можем познать И. в ее объективном значении. Так, махисты, отрицая вообще возможность выйти за пределы наших ощущений и познать объективный мир, логически приходят к отрицанию Б. С. Э. т. XXIX.объективной и абсолютной И. Всякая И., с их точки зрения, субъективна и относительна.
Говорить об отражении в И. объективной действительности не приходится уже потому, что никакой объективной действительности не существует, или, по крайней мере, мы ее не можем познать. Следовательно все И. субъективны и равноправны. В области политики релятивизм представляет собой методологию беспринципного оппортунизма и двурушничества.
Агностицизм принципиально отрицает возможность познания объективной И., кладет предел человеческому познанию, ограничивая его изучением лишь сферы собственных ощущений и отрицая возможность выхода за их пределы. Диалектический же материализм хотя и утверждает относительность всякой конкретной истины, хотя и отрицает возможность исчерпания познания материи, но не кладет предела человеческому познанию, а, наоборот, обосновывает и доказывает его безграничные возможности.
Н, Овандер.
Конкретность И. Истинность должна быть отличаема от формальной правильности. Ленин указывал, что возможно такое отражение, которое, схватывая нек-рые стороны отображаемого, все же не является верным отражением, не является И. Известны ленинские слова «формально правильно, а по существу издевательство». Истинность, в противопоставлении формальной правильности, обозначает вскрытие всей глубины действительности. Истинное познание обеспечено только в том случае, когда изучаемое явление взято во всем его конкретном многообразии, во всех его «связях и опосредствованиях». На этом основании Ленин определяет сущность диалектического познания как развертывание всей совокупности моментов действительности. Только такое конкретное познание противостоит формально-правильному познанию, произвольно подбирающему те или иные факты или примеры для защиты любого положения и тем прямо извращающему действительность. Конечно мы никогда не можем исчерпать всей совокупности фактов, но, как говорит Ленин, «требование всесторонности предостерегает нас от ошибок и омертвения». Поэтому И. является всегда конкретной И., отражающей явление в его специфичности, обусловленной данными конкретными условиями места и времени. Ленин формулировал требование конкретного мышления как одно из основных требований диалектического материализма и жестоко критиковал за абстрактно-формальный подход к разрешению важнейших вопросов революционной борьбы пролетариата Р. Люксембург, Плеханова, Каутского и др.
В естествознании, так же как и в общественных науках, И. конкретна. Попытки трактовать самые простые утверждения вроде «2x2=4» в качестве «вечных» истин обнаруживают только пошлость утверждающих это, ибо они выдают за нечто развивающее науку то, что на самом деле очень скудно и плоско по своему содержанию. Сама природа, развиваясь, изменяется, и это не может не отразиться на фактических данных естествознания и на законах, формулируемых им.
Практика как критерий И. Философская мысль до Маркса тщетно билась над решением проблемы И. между прочим потому, что она рассматривала познание вне практики, вне деятельности исторического человека, преследую21
