созданный церковью образ Христа. Совершенно неубедительна и попытка одного из крупнейших историков древности Э. Мейера подойти к нек-рым Е. (в частности к Е. от Луки) как к чисто историческому источнику и поставить их в один ряд с повествованиями Ливия, Полибия и других античных историков. Т. о. весь ход интерпретации Е. в зап.-европейской историографии, — с такой же необходимостью, как и соображения по существу, — подтверждает правильность высказанной А. Швейцером мысли, что «нет ничего более отрицательного, чем результат исследований о жизни Иисуса Христа».
Сама сохранность письменной евангельской традиции очень плоха. По приводимому Евсевием свидетельству Папия, Марк со слов Петра записал все тщательно, «но не в том порядке, как это было сказано и совершено Христом», а изречения, записанные Матфеем, «каждый переводил как мог». Древнейшие и очень фрагментарные записи евангельского текста имеются в т. н. оксиринхских папирусах 3 века хр. э. Примерно так же датируются древнейшие фрагменты апокрифических Е. Древнейшие полные записи текста канонических Е. относятся предположительно к 5 в. (т. н. Codex Washingtonianus, Cod. Bezae Cantabriginiensis) и 8 в. (Codex Regius).
Значение E. в истории классовой борьбы было по большей части скорее отрицательным. Трансцендентность евангельского идеала, его отчужденность от мира (учение о скором втором пришествии, о непротивлении злу, ничтожности земных богатств) давали в руки правящих классов удобное средство для внушения народным массам, что всякое движение последних, направленное к улучшению своего материального состояния, противоречит идеалу евангельского смирения. Всякая попытка сделать Е. опорой положительной социальной программы приводила лишь к ее социальной выхолощенности и реакционности (толстовство). В лучшем случае Е. использовывалось противниками господствующей церкви (реформаторы, еретики, сектанты) для нападений на строй и жизнь церковной верхушки — сравнение князей церкви с сыном человеческим, которому «негде преклонить голову», и бедняками — апостолами. Самое крупное революционное движение, прошедшее в значительной степени под знаком религиозной идеологии (Великая английская революция), пользовалось не Е., ни даже Новым заветом, а Ветхим, действенностью и активностью последнего в борьбе с нечестивцами, противниками Ягве. Характерно, что наиболее «революционной» из книг Нового завета оказался Апокалипсис, наиболее иудаистическое произведение всего Нового завета и более всего возбуждавшее сомнения при принятии его в новозаветный канон.
Лит. об Е. необозрима. Лучшие тексты Е. в изд. Tischendorf’a, Nestle. Из общих работ можно указать: I. На рус. яз.: Вреде В., Происхождение книг Нового завета, М., 1908; Жебелев С. А., Евангелия канонические и апокрифические, Л., 1919; Гарнак А., Сущность христианства, Москва, 1907; Древс А., Миф о Христе, т. I — II, Москва, 1924. — II. На иностранных яз.: а) Из старой литературы: Bauer Bruno, Kritik der evangelischen Geschichte des Johannes, Bremen, 1840; его же, Kritik der evangelischen Geschichte der Synoptiker, Leipzig, 3 Bände, 1841—42; его же, Christus und die Casaren, Berlin, 1877; 2 Auflage, Berlin, 1879; его же, Kritik der Evangelien, 2 Bände, Berlin, 1850—51. б) Из более новой литературы: Meyer Е. D., Ursprung und Anfänge des Christentums, В. I, Die Evangelien, Stuttgart, 1921; Wendland P., Die hellenisch-römische Kultur in ihren Beziehungenzu Judentum und Christentum (Die urchristlichen Literaturformen), Tübingen, 1912; Schweitzer A., Von Reimarus zu Wrede, Tubingen, 1906; Wrede W., Das Messiasgeheimnis in den Evangelien, Göttingen, 1901; Drews A., Das Markusevangelium, Jena, 1921; Smith W. B., Der vorchristliche Jesus, Jena, 1921; Wernle P., Die synoptische Frage, Tübingen, 1899; Van den Bergh van Eysinga G. A., Die holländische radikale Kritik des Neuen Testaments..., Jena, 1912. Очень многочисленны комментарии к отдельным Е. — Wellhausen’a, Klostermann’a, Holzmann-Bauer’a, Harnack’a.
Критика E. co стороны содержания. Представляя изустную или литературную разработку мифа и будучи проникнуты определенной тенденцией, Е. представляют собою крайне недостоверный исторический источник. Как опасно пользоваться евангелиями в качестве исторического источника, показывает пример Луки, который не раз претендует на историческую осведомленность. По Луке (гл. III) выступление Иисуса было при Ироде Антипе и Лисании, князе Абиленском, в священство Анны и Кайафы; между тем Лисаний умер за 60 лет до того, а двое первосвященников не могли править одновременно. В гл. II, 1—5, Лука сообщает, что к моменту рождения Иисуса родители его отправились в Вифлеем по месту приписки рода, согласно приказу о производстве всеобщей переписи, якобы изданному Августом. Однако история не знает такой переписи. Сомнительность этой переписи усугубляется уточнением, что это была первая перепись и пришлась на время управления Сирией наместника Квириния. Но поскольку рождение Иисуса, по Луке (I, 5), было при Ироде, то оно не могло быть при Квиринии, т. к. Ирод, бывший самостоятельным государем и умерший в 4 до хр. э., и Квириний, вступивший в управление Сирией и Иудеей в 6 после хр. эры, несовместимы. Подобные противоречия имеются и у Марка. Он выводит на сцену тетрарха Антипу, к-рого называет «царем Иродом», и вместе с тем проконсула Иудеи Понтия Пилата. Однако факты эти противоречат хорошо осведомленному Иосифу Флавию. Если верить Марку, Антипа женился на жене своего брата Филиппа Иродиаде, у к-рой была молодая дочь Саломея, будто бы плясавшая во дворце в день рождения Ирода в присутствии военачальников и галилейской знати (VI, 21). В действительности эта Иродиада была вдовою другого его брата, по имени также Антипа и умершего в Риме. Напротив, Саломея была замужем за тетрархом Антипой Иродом. Пилат выведен у Марка как личность слабовольная и незначительная. По Иосифу, Пилат мало поддавался влиянию иудеев, а по Филону, Агриппа I с горечью говорил о неподатливом характере Пилата.
При поверхностном чтении Е. или по церковным впечатлениям различия между Е. незаметны, и кажется, что одно Е. до-
