«она впервые представила весь естественный, исторический и духовный мир в виде процесса, т. е. исследовала его в беспрерывном движении, изменении, преобразовании и развитии и пыталась раскрыть взаимную внутреннюю связь этого движения и развития... задача научной мысли свелась к тому, чтобы проследить последовательные ступени этого процесса среди всех его блужданий и доказать внутреннюю его закономерность среди всех кажущихся случайностей» (Энгельс, Анти-Дюринг, в кн.: Маркс и Энгельс, Соч., т. XIV, стр. 23—24). Но «философия Гегеля говорила о развитии духа и идей, она была идеалистической.
Из развития духа она выводила развитие природы, человека и людских, общественных отношений» (Лени н, Соч., т. I, стр. 411). Этим обусловлено то, что несмотря на свою глубину и богатство содержания философия Гегеля была ложной идеалистической философией, превратно изображающей действительный ход объективного развития природы и человеческой истории.
Основной вопрос всякой философии, вопрос об отношении мышления к бытию, Гегель разрешает идеалистически. «В гегелевской системе природа является „обнаружением" абсолютной идеи, как бы ее принижением; и, во всяком случае, мышление и его плод, идея, представляются в этой системе чем-то первоначальным, а природа — производным, существующим лишь благодаря снисходительности идеи» (Энгельс, Людвиг Фейербах, в кн.: Маркс и Энгельс, Соч., т. XIV, стр. 642). Носителем, субъектом универсального процесса развития, изображаемого гегелевской философией, является осуществляющая себя идея, понятие. Единство мира, согласно Гегелю, — в его идеальности.
Для Гегеля «все действительное, поскольку оно — нечто истинное, есть идея». Следуя Шеллингу, начало и основу философии Гегель видит не в «Я», а в объективном движении понятия. Понятие, по Гегелю, существует независимо от нашего сознания и предшествует ему. «Идеализм Канта Гегель поднимает из субъективного в объективный и абсолютный» (Ленин, Философские тетради, стр. 164). В отличие от субъективного идеализма «абсолютный идеализм Гегеля мирится с существованием земли, природы, физического мира без человека, считая природу лишь „инобытием" абсолютной идеи» (Ленин, Соч., том XIII, стр. 59). Но субъективное не противопоставляется у Гегеля объективному, а является сущностью его развития. Самосознание есть цель, к достижению к-рой стремится абсолютное. С другой стороны, т. к. объективное понимается Гегелем идеалистически, как мышление, то оно с самого начала представляет собой не что иное, как объективированный субъект. Вселенная понимается Гегелем как логический, рациональный мыслительный процесс, как логика мирового разума, как абсолютное мышление. Это первоисходное логическое на самом деле есть не что иное, как «мертвая абстракция, прикрывающая разжиженную теологию». «Всякий знает, что такое человеческая идея, но идея без человека и до человека, идея в абстракции, идея абсолютная есть теологическая выдумка идеалиста Гегеля» (Ленин, Соч., т. XIII, стр. 186). Действительные отношения ставятся Гегелем на голову: то, что является лишь свойством, проявлением действительных материальных существ, лю 86
дей — мышление, — отрывается от своего носителя и изображается как нечто независимое; более того, оно представляется как истинное существо, а действительный материальный мир, действительная природа и действительные люди — лишь как его свойство и проявление. Такова идеалистическая мистификация, лежащая в основе всей гегелевской системы.
Система философии Гегеля состоит из трех частей, неразрывно связанных друг с другом, как три стадии в развитии мирового разума: логики, философии природы и философии духа. Общие контуры этой системы таковы: «Абсолютное понятие существовало, — неизвестно где, — от века и составляло истинную, животворящую душу всего существующего. Оно развивается само в себе, проходя все те ступени, которые заключаются в нем самом и которые подробно рассмотрены в „Логике". Затем оно „обнаруживает себя", превращаясь в природу, где оно снова развивается, на этот раз бессознательно, приняв вид естественной необходимости. В человеке оно опять приходит к самосознанию. А в истории это самосознание опять поднимается снизу вверх, пока абсолютное понятие не возвращается окончательно к самому себе в гегелевской философии» (Энгельс, Людвиг Фейербах, в кн.: Маркс и Энгельс, Соч., т. XIV, стр. 663). Логическая идея есть «абсолютная субстанция как духа, так и природы, всеобщее, всепроникающее».
Первый и важнейший среди трех членов гегелевской системы — логика, — учение о всеобщих законах движения и развития, о разумных принципах, лежащих в основе всего сущего.
Логика в свою очередь трехчленна. Она состоит из учения о бытии, сущности и понятии, причем бытие и сущность рассматриваются как «моменты становления понятия», как его «генетическое изображение», как ступени, по к-рым взбирается понятие, прежде чем оно предстанет во всей своей всеобщности, полноте и многосторонности.
От логики Гегель переходит к философии природы. Идея «становится созидательницей природы». Здесь перед нами не что иное, как «спекулятивная теория сотворения мир а» (Маркс). Природа является для Гегеля производной по отношению к понятию, она есть абсолютная идея в форме инобытия, в форме равнодушной внешней предметности. «Становление природы есть становление ее духом», или, как выражается в другом месте Гегель, природа есть «погружение понятия во внешность». Таким образом, признавая объективную реальность природы, ее независимость от ч еловеческого мышления, Гегель утверждает лишь «метафизически перевернутую природу» (Маркс), зависимую от мистифицирован ног о, внечеловеческого абсолют ного мышления. Развитие природы не является для Гегеля ее саморазвитием, ее ступени (механизм, химизм, организм) не естественным образом производят одна другую: «их последовательность существует только во внутренней идее, лежащей в основе природы». Формы и ступени развития природы для Гегеля — лишь внешнее обнаружение неких логических процессов, в которые философ стремится проникнуть сквозь предметную оболочку.«Вся природа является для него только повторением в чувственной, внешней форме логических абстракций» (Маркс, Подготовительные работы для «Святого семейства», в кн.: Маркс и Энгельс,
