Буржуазное гражданское право в конструкции Д. исходило из учеь я естественного права о свободной воле субъекта права, т. е. формального равноправия перед законом всех граждан. Д. предоставляется свободному соглашению сторон, лишь бы объект Д. не был изъят из оборота и цель (основание) Д. не запрещена законом. Исключения отсюда крайне ограничены и относятся к обеспечению свободного волеизъявления (против обмана, угроз, насилия ит. п. «принуждения»). Ненарушимость Д. — таково евангелие буржуазии даже в то время, когда возникают самые различные теории свободы от закона. Лишь робкие и лицемерные ограничения допускаются в пользу морали или в пользу публичных интересов (ordre public). С наступлением монополистического периода капитализма теория о свободе воли потерпела полное крушение. Так,, одни прямо признают, что по целому ряду Д. даже формально одна сторона диктует Д., _ а другая лишь присоединяется к нему «par adhesion» (теория франц. проф. Салеля о принудительном характере части Д.). Другие тщетно стараются спасти буржуазный Д. тем, что, отрицая свободу воли, снабжают его (как и вообще частную собственность) особыми объективными «общественными (социальными) функциями» (с. — д. Реннер, антисоциалист Дюги).
Возникновение Д. как детища свободы конкуренции повторяет все стадии развития спроса и предложения. Д. начинается обычно с предложения (офферты) и заканчивается присоединением к нему (акцептом) или его принятием. Но может быть и так, что сначала объявляется принятие. Чаще же всего эти волеизъявления совпадают. В некоторых кодексах уже предварительные переговоры, закрепленные по пунктам (лишь бы было достигнуто соглашение по существенным пунктам), делают Д. обязательным; суду при этом предоставляется право непосредственно дополнить Д. отсутствующими пунктами либо обязать совершить Д. на основании этого соглашения (напр. запродажа). Существенными частями Д. во всяком случае признаются: предмет Д., цена и срок, но самым основным условием для буржуазии является цена (договорный эквивалент).
По существу буржуазное гражданское право и знает только один Д. Это договор обмена в виде купли-продажи (см.). Под этот Д. ьЛгут быть подведены все остальные Д.: наем имущественный и личный, заем и т. д. Франц. кодекс так и подводит все институты гражданского права под общее заглавие: способы перехода права собственности. Но усложнение Д. все больше и больше удаляло эти типы договора друг от друга и превратило их в самостоятельные институты права, как бы ничего общего между собой не имеющие. Буржуазия взяла Д. в том разрезе, в каком его представлял развитой буржуазно-капиталистический мир. Для капитализма основное отношение обмена заключается уже в формуле: деньги — товар — деньги с прибылью (Д — Т — Д4 — д). Прибыль же превращается в самоцель Д.
Первоначальный римский Д. был еще строго реален (каузален); в нем должно было обозначаться основание (causa) Д. Но капиталистический оборот имел определенную тенденцию к превращению всех Д. в «абстрактные» сделки, т. е. в сделки, содержащие одно лишь обязательство, так наз. «договоры признания», где одного признания долга достаточно (век 830 сель, чек, перевод и г. д.). Только англ. право представляет в этом отношении исключение и делает ударение на основание сделки, допуская даже по отношению к векселю вопрос о его объективности (валютности).
Д. в советском праве имеет принципиальные отличия по содержанию в сравнении с Д. буржуазного права. Эти отличия определяются самим строем пролетарской диктатуры, сложившимися на ее основе социалистическими формами хозяйства, особыми закономерностями переходного периода, выражением которых являлся в частности государственный социалистический план.
Если в капиталистическом обществе Д. служит формой реализации прибавочной» стоимости, т. е. представляет собою классово-антагонистическое отношение, то в СССР Д. выступает как форма смычки города с деревней, как орудие укрепления социалистического строительства и уничтожения эксплоатации человека( человеком. Если далее Д. буржуазного права оформляет стоимостные отношения и выражает собою анархию капиталистического производства и обмена, то Д. советского права выступает как организующее начало в системе народного хозяйства, т. к. он опирается на возрастающее в своем значении государственное планирование всех общественных отношений переходного к коммунизму периода. В отличие от буржуазного Д. как абстрактного долгового обязательства договор советского права лишен правового фетишизма, конкретен по содержанию и непосредственно связан с задачами роста социалистического’производства и развития советской торговли. Таковы основные черты нашего Д. по содержанию.
В первые годы нэпа, когда завязка и реализация хозяйственных взаимоотношений между городом и деревней происходили исключительно методами торговой смычки, роль Д. в организаций хозяйственных отношений была огромна. Он имел тогда универсальное значение, ибо с использованием его формы осуществляли свое участие в обороте как государственные предприятия и кооперативные организации, так и частные лица. Регулированию договорных отношений была посвящена значительная часть изданного в 1922 Гражданского кодекса (см.).
Договор, по Гр. Код., допускал свободу выбора контрагентов и установление условий той или иной сделки по усмотрению сторон, имея в этом смысле внешнее сходство с буржуазным Д. Однако не следует йереоценивать этого сходства, ибо за буржуазной формой Д. стояли общественные отношения, порожденные пролетарской революцией, а само советское государство с первых же дней нэпа стало на путь регулирования торгового оборота и через него подчиняло систему договорных отношений интересам социалистического строительства. Экономические формы государственного регулирования, сочетаясь здесь с известной свободой оборота, обеспечивали проведение классовой политики пролетариата.
С переходом к социалистической реконструкции народного хозяйства, а затем к развернутому социалистическому наступлению по всему фронту роль государственного планирования колоссально возросла. Социалистические формы хозяйства, ставшие преобладающими в стране, явились той базой, к-рай обеспечила переход от методов гос. регулирования хозяйственных связей к их непосредственному планиро-
