нечто раз навсегда данное, вечное, одинаково свойственное всем общественным формациям.
Они не понимали исторически преходящего характера как целого (буржуазного общества), так и его отдельных простейших элементов. Их анализ был простым перенесением на общество того метафизически аналитического пути исследования, к-рый особенное развитие получил в натуралистическом материализме и в естественных науках 17 и 18 вв.
Совершенно другое дело аналитическое выделение из конкретного целого абстракций, свойственное методу марксизма. Расчленение предполагает в марксизме конкретную связь целого, всегда имеет ее в виду. Поэтому простейшие определения устанавливаются в марксизме как простейшие определения данного целого, не выходят за его пределы, не порывают с ним. Они не только абстрактны, но и в известной мере, определяемой качеством целого, конкретны. Они абстрактны ограниченно, относительно, специфично. Поэтому материалист-диалектик, анализируя отношения буржуазного общества и выделяя такую простейшую ♦категорию, как «труд вообще», «абстрактный труд», труд безразличный к своей качественной форме и обнаруживающий свое качество именно в этом безразличии, никогда не поставит вместо этого труда труд дикаря, раба или крепостного крестьянина. Такого рода анализ конечно отсутствовал у экономистов 17, да и 18 в. Но такого рода анализ в марксизме не только не оторван от синтеза, но и немыслим без синтеза.
С другой стороны, тот синтез, который, по словам Маркса, свойственен материалистическому восхождению от абстрактного к конкретному в мышлении, отнюдь не является особым синтетическим «методом», абсолютно противоположным методу аналитическому. Что . синтез в материалистической диалектике не является ее отличительной особенностью, свидетельствует тот факт, что не только Гегель, но и экономисты конца 18 — начала 19 в. стояли на точке зрения синтеза. Однако синтез в понимании Д. м. отличен от трактовки синтеза в предшествующей ему философской и экономической литературе. Синтез в диалектическом смысле слова не есть механическое сочетание различных определений и сторон. Он есть диалектическое обобщение различного, противоречивого, отражающее закономерности самой объективной действительности. У Рикардо мы имеем элементы синтетического метода, однако метод его в общем и целом носил характер метафизический. Основной задачей Рикардо было охватить совокупность экономических явлений капиталистического общества с точки зрения теории трудовой стоимости. Однако в действительности Рикардо не сумел объяснить как-раз наиболее характерные и «загадочные» явления капиталистической экономики. Не. понимая диалектики, не усматривая противоречивого характера элементарных абстракций этой экономики, он не сумел проследить развитие этих противоречий в более сложных и конкретных явлениях капиталистической действительности. Правда, Рикардо не закрывал глаз на нек-рые существенные и развитые ее противоречия. Но так как он видел задачу синтетического охвата явлений капиталистической экономики лишь в том, чтобы понять их как сложную форму простых законов, как усложнение, простой рост, увеличение одной и той же «сущБ. С. Э. т. XXII.
? 26
ности», то он не только не сумел раскрыть противоречий капиталистическо-экономических категорий в целом, но и должен был оставить в стороне и объявить исключением из правила все факты, которые прямо и непосредственно противоречили его представлениям. Поэтому синтез Рикардо не представлял собой действительного развития экономических категорий.
Он стоял на той же точке зрения вечности и абсолютной необходимости буржуазной экономики, как и все его буржуазные предшественники и последователи.
Глубочайшее различие методов Маркса и Рикардо заключается в ответе на вопрос: как переходить от абстрактного к конкретному? Но это различие ответов в значительной мере предрешается уже различием понимания исходных пунктов этого перехода. Если элементарные абстракции Рикардо односторонни, неподвижны, мертвы, неизменны, представляют собой абстрактное тождество, то у Маркса, наоборот, эти абстракции представляют собой единство противоположностей, отражают реальное противоречие и зародыш всех противоречий реального целого. «У Маркса в „Капитале41, — говорит Ленин, — сначала анализируется самое простое, обычное, основное, самое массовидное, самое обыденное, миллиарды раз встречающееся, отношение буржуазного (товарного) общества: обмен товаров. Анализ вскрывает в этом простейшем явлении (в этой „клеточке44 буржуазного общества) все противоречия (respective зародыш всех противоречий) современного общества.
Дальнейшее изложение показывает нам развитие (и рост и движение) этих противоречий и этого общества, в S (сигма, т. е. сумма. — Автор) его отдельных частей, от его начала до его конца. Таков же должен быть метод изложения (respective изучения) диалектики вообще (ибо диалектика буржуазного) общества у Маркса есть лишь частный случай диалектики» (Ленин, Философские тетради» стр. 326).
Из этих положений Ленина вытекает, во-первых, что синтез, имеющий место в восхождении материалистической диалектики от простейших категорий к наиболее конкретным и развитым, глубоко отличен как от формально; логического синтеза (напр. у Рикардо), так и отдиал ектическо-идеалистического синтеза Гегеля. Д, вовторых, этот синтез не только предполагает предшествующий анализ в абстрагировании простейших определений, но и непосредственно связан с анализом и дополняется им. Вовсе не так обстоит дело, будто в мышлении о предмете материалистическая диалектика вначале имеет все абстрактные категории,, а затем так или иначе соединяет их, превращая их т. о. в категории конкретные. Наоборот, движение от абстрактного к конкретному в форме синтеза необходимо опосредствуется расчленением, дифференцированием, анализом каждой новой категории. Синтез сменяется анализом и, наоборот, расчлененное и анализированное объединяется, создавая новую, более конкретную категорию, последняя сама по-иному; анализируется и объединяется с другими более конкретными категориями; первоначальные абстракции не остаются неизменными, а, наоборот, постоянно изменяются, обогащаются новым содержанием, приобретают новые формы проявления. При этом каждый шаг познания, каждое движение в анализе и синтезе проверяется практикой.
