для проведения в порядке 87-й статьи закона о земстве в зап. губерниях, Г. ушел в знак протеста с поста председателя Гос. думы и уехал в Монголию. По возвращении Г. избирается председателем фракции октябристов (8/XI 1911) и пытается бороться против все растущего влияния феодальнокрепостнических групп. Его выступление по вопросам обороны и особенно объединение вокруг думской комиссии по обороне кружка молодых генералов во главе с ген. В. И. Гурко, выступления против Сухомлинова — возбудили царя против Г., выступления же против Распутина превратили Г. в личного врага царя и царицы.
Вынужденные обличения отдельных эпизодов политики правительства только ярче оттеняли полный провал всей политики Г. и октябристов — политики «примирения» «исторической власти и русского общества». Феодальные элементы господствовали й определяли всю политику царизма. Успокоение принесло не реформы, а усиление реакции.
Рост же экономической мощи торгово-промышленной буржуазии лишь ярче оттенял фиктивность политических прав буржуазии, ее фактическое бесправие. Недовольство этих слоев сказалось в провале Г. ца выборах в 4 Гос. думу по 1-й курии Москвы.
Это недовольство, непрерывное усиление в правительственной политике роли и влияния чисто феодальных элементов, продолжающийся развал государственной власти заставили Гучкова выступить на конференции октябристов в ноябре 1913 с речью, где он заявил, что «мы переживаем историческую драму, смысл которой в том, что мы вынуждены отстаивать монархию против тех, кто является естественными защитниками монархического начала, мы вынуждены отстаивать церковь против церковной иерархии, армию — против ее вождей, авторитет правительственной власти — против носителей этой власти». «Перед грядущей катастрофой именно мы должны сделать эту последнюю попытку образумить, открыть ей глаза, вселить в нее ту тревогу, к-рой мы полны, ибо мы — представители тех имущих буржуазных классов, которые всеми своими жизненными интересами связаны с мирной эволюцией государства и на которые в случае потрясений обрушится первый удар».
Эта попытка Гучкова спасти монархию лишь усилила дальнейший распад октябризма.
Роль «примирителя» становилась все более никчемной.
Во время войны Г. становится уполномоченным Красного креста, а затем занимается главн. обр з. снабжением армии, в мае 1915 избирается на 1-м съезде военно-промышленных комитетов их председателем. После военных поражений 1915 Г. становится одним из организаторов и руководителей буржуазной оппозиции, избирается членом Гос. совета от торговли и промышленности, входит в Особое совещание по обороне, участвует в «прогрессивном блоке». Убежденный в полной неспособности правительства осуществить задачи империалистической буржуазии и довести войну до победного конца, Г. связывается с отдельными представителями фрондирующего высшего офицерства; в Б. С. Э. т. XX.кругах, близких к Г., создается даже план организации «Комитета народного спасения» во главе с Г. Боязнь развязать движение масс парализует однако все планы дворцового переворота.
Только уже в самом конце 1916 план военного пронунсиаменто получает несколько более реальные очертания, но план этот, долженствующий предупредить революцию, был сам ею предупрежден. В первые дни революции Г. — ярый монархист, цинично откровенный аннексионист и империалист, сторонник войны до победного конца, — пытаясь овладеть революционной массой, остановить ее движение уступками сверху, ставит в Думском комитете 1/Ш 1917 вопрос об отречении Николая II во имя спасения монархии и династии и 2/1II тайком от ж. — д. рабочих и Питерского совета уезжает в Псков, откуда также тайком привозит текст отречения царя — отречения, ставшего уже ненужным. На заседании 3/1II у Михаила Романова Г. вместе с Милюковым настаивает на принятии Михаилом престола. В первое Временное правительство Г. входит военным и морским министром [с 2(15)/Ш по 30/IV (13/V)] и играет одну из важнейших ролей. Будучи военным министром, Г. являлся сторонником «железной дисциплины» и восстановления авторитета и власти командного состава, сторонником подчинения армии только Временному правительству; был ярым врагом «приказа № 1», изданного Петроградским советом рабочих и солдатских депутатов и ставившего все политические выступления солдат в прямое подчинение Советам рабочих и солдатских депутатов. Г. уклонялся от прямых сношений с Исполнительным комитетом Совета, издал приказ против солдат и матросов, угрожавший им суровыми мерами за самочинное смещение командного состава, циркуляр о запрещении братания и т. д. Но под давлением революционного движения в армии Г. принужден был все же отменить ряд наиболее унизительных ограничений в правах солдат, вынужден был легализовать солдатские организации, произвести нек-рую чистку наиболее бездарного и реакционного высшего командного состава.
Во время кризиса 20—21/IV Г. призывал организовать демонстрацию в защиту Временного правительства и его империалистической политики. Сила массового движения, проявившаяся в апрельские дни, ясно показала Г. всю бесплодность его тактики и поставленных им задач. На соединенном заседании всех Гос. дум 27/IV Г. выступил с заявлением: «Страна в опасности. Россия на краю гибели» — и 30/IV ушел из Временного правительства. Дальнейшая работа Г. проходила в Центральном военно-промышленном комитете. На московском Государственном совещании Г., отражая настроение цензовой, буржуазии, выступил с заявлением, что основной первопричиной хаоса русской жизни является отсутствие государственной власти. С попыткой создания сильной власти и связаны его практические действия в период послеиюльской реакции. В день Корниловского мятежа в ставке (26/VIII) Г. уезжает на Северный 3
