вления о самом отборе. Само собою разумеется, основное утверждение Д., что эволюция организмов происходит под влиянием отбора и что эта эволюция и есть эволюция наследственного генотипа, остается в силе и по сей день. Но современная генетика утверждает, что отбор по фенотипам не всегда соответствует отбору по генотипам, ибо один и тот же признак может определяться различными генами. Одна и та же окраска оперения у кур может зависеть от самых различных генов. Белые глаза у дрозофилы обыкновенно зависят от наличия в половой хромосоме гена white. Но тот же белый цвет глаз у дрозофилы может быть вызван совокупным действием двух других генов — гена apricot и гена vermilion или гена apricot и гена ruby. Ген eyeless, лишающий дрозофилу ее глаз, может быть подавлен совокупным действием других генов, и тогда муха даже при наличии гена eyeless будет иметь нормальные глаза. Из этого следует, что одно и то же фенотипическое проявление нормальных глаз у дрозофилы может быть вызвано совершенно различным генотипическим содержанием. В одном случае нормальные глаза будут определяться геном «нормальных глаз», в другом — совокупным действием гена «безглазости» (eyeless) и нек-рых других определенных генов.
Естественный отбор в том и другом случае будет действовать совершенно одинаково.
Ему безразлично, какой генотип лежит в основании того или иного признака. Ему важен признак, а не зачаток, и в зависимости от конкретных условий он будет этот признак отбирать или уничтожать. Из этого следует, что по одному и тому же признаку могут отбираться совершенно различные генотипы. Мы думаем, что если проанализировать т. н. параллельные мутации у различных изолированных групп одного и того же вида с точки зрения их генотипа, то навряд ли мы всегда найдем у них одно и то же наследственное содержание. Еще меньше оснований ждать постоянного нахождения идентичных изменений в генотипах разных видов, родов, семейств и др. при сходной направленности путей эволюции их фенотипов.
По данным академика Н. И. Вавилова, с продвижением к северу сокращают свой период вегетации такие различные растения, как пшеница, рожь, овес, ячмень, горох, чечевица, вика, мак, лен, рыжик, горчица, сурепка, рапс. Предположить, что при этом мы у всех этих растений имеем одно и то же качественное состояние генотипа, совершенно невозможно. Ортогенез (см.), говорящий об определенной направленности путей изменчивости, не различает эти два не всегда совпадающих процесса: процесс эволюции фенотипа и процесс эволюции генотипа.
Противники теории естественного отбора в своей критике Д. часто указывали, что мелкие незначительные изменения организмов не могут иметь серьезного значения в борьбе за существование, и тем не менее они сохраняются. В непрерывной борьбе за существование, указывают они, каждому организму угрожают такие серьезные опасности, что ничтожные преимущества, к-рые представляют многие признаки, не могут игратьроли в этой борьбе: мелкие усовершенствования не могут закрепиться при помощи отбора. Эти факты действительно являлись долгое время существенным затруднением для дарвиновской теории эволюции. Но в наст, время генетика дала решение и этой проблемы. Свободное скрещивание и процессы поглощения объясняют и это на первый взгляд непонятное явление. Ни одна мутация, даже самая ничтожная, если она не уничтожена при своем появлении отбором, не теряется видом. Все мутации всасываются им, как вода губкой, и как бы ничтожны они ни были по своему значению, они выбьются наружу через ряд поколений и распространятся по всему виду, если этому не будет препятствовать отбор. То же самое нужно сказать и о мутациях, не являющихся ни полезными ни вредными для их обладателя. Они также не теряются для вида.
Они накопляют, я поколениями, веками и в конце-концов выявляются.
Другой процесс, способствующий сохранению нейтральных и нередко даже вредных признаков, есть процесс соотносительной изменчивости. Один и тот же ген обыкновенно воздействует на значительное количество признаков. Это т. н. плёйотропное действие гена может различным образом отразиться на различных признаках, на к-рые воздействует этот ген. От одного и того же воздействия одни признаки могут оказаться полезными, другие — менее полезными, а третьи — совсем не полезными и даже вредными. Если в данных условиях для отбора окажется решающим полезный признак, его обладатель сохранится, но вместе с тем сохранятся и другие признаки, обусловленные тем же геном, т. е. в данном случае и бесполезные и даже вредные. Сохранению нейтральных или даже вредных признаков может способствовать также сцепление генов. Ген, вызывающий полезный признак, может быть пространственно тесно связан с «нейтральным» или даже «вредным» геном.
Идущий по полезному признаку отбор будет захватывать и другие гены, связанные с геном, вызывающим полезный признак.
VI. Пределы применения дарвинизма.
Область применения Д. имеет свои резко очерченные границы. Она ограничивается рамками биологии. Механическое перенесение Д. за пределы биологии, объявление его универсальной методологией науки не только приводит к неправильным выводам, но превращает это тонкое и революционное орудие биологического исследования в самое реакционное псевдоучение, бессильно пытающееся оправдать капиталистич. общество с его неслыханной эксплоатацией трудящихся масс. Чтобы убедиться в этом, стоит только вспомнить геккелевские разговоры о Д. как о «тенденции аристократической, но никак не демократической, а тем менее коллективистской», его преклонение перед Бисмарком, вспомнить «демократический идеал» Г. Спенсера, построенный на основах Д., социологии. построения Альфреда Уоллеса и др. т. н. социальных дарвинистов, а также наконец рассуждения самого Дарвина на темы об общественном развитии.
<
