нетического влияния на генотип половых клеток не окажут, хотя физиологическая связь здесь несомненна. Учение Иогансена о фенотипе и генотипе т. о. также дает отрицательное решение вопроса об унаследовании приобретенных признаков, хотя подходит к этой проблеме с другой стороны, чем учение Вейсмана о зародышевом пути.
Учение Иогансена о чистых линиях. Особенно ценное значение в дальнейшем развитии эволюционной мысли получило учение Иогансена о чистых линиях, положившее конец формально-абстрактному подходу к изучению массовых биологических явлений, к-рый особенно ярко процветал в. биологии со времени Гальтона и Пирсона, превративших по сути дела законы наследственности в законы математики. Можно и должно разрабатывать массовые биологические явления, явления наследственности при помощи математики, — учит Иогансен, — но мы не можем превратить учение о наследственности в математическую дисциплину. Основной недостаток работ Гальтона, Пирсона и др. заключался в том, что их биометрические исследования производились не на однородном в наследственном отношении материале, что неизбежно должно было привести к неправильным выводам. Иогансен первый показал наследственную неоднородность популяций, т. е. группы особей вида, территориально связанных между собой. Эти особи могут быть совершенно похожи друг на друга, но их наследственное содержание может оказаться неидентичным. Разные гены очень часто определяют неотличимые друг от друга признаки. Так, одна и та же окраска перьев у курицы не всегда есть результат воздействия одних и тех же генов.
Т. о. абстрактно-статистический подход к организму без учета его конкретного наследственного содержания приводит к пустым формулам, чрезвычайно далеким от отражения действительности. Статистические исследования, даже безукоризненно правильные, не могут еще считаться генетическими исследованиями. При изучении наследственности надо исходить не из популяций, а из чистых линий, т. е. из выверенного наследственно однородного материала. При статистическом анализе генетических явлений необходимо предварительно произвести тщательное генетическое исследование изучаемого материала. Только в этом случае вариационная статистика может играть роль полезного метода исследования.
В ряде исследований Иогансен показал, что отбор не в силах отклонить в ту или другую сторону среднюю величину чистой линии. Отбор вообще не имеет никакой силы в пределах чистой линии. Отбирая однородно генотипический материал по тому или иному его отклонению от фенотипа, мы в следующем поколении всегда имеем возврат к родительским формам. Иогансен отбирал в чистой линии фасоли' самые крупные и самые мелкие семена, высевал их отдельно и в том и в другом случае неизменно получал возврат к средней линии. Наоборот, в популяции отбор играет чрезвычайно важную роль. В генотипически разнородном материале ему есть где развернуться, у негоесть что выбирать, что отсевать. Из всей массы чистых линий отбор будет выбирать отдельные линии, более приспособленные к окружающим условиям, отметая менее приспособленные, и тем самым перемещая в ту или иную сторону среднюю линию популяции. Т. о. Иогансен показал, что то, что мы называем видом, не представляет собою в наследственном отношении однородного материала. Вид есть смесь, популяция внешне сходных типов (фенотипов), внутренне различных по своим наследственным данным (генотипам).
Учение Иогансена о чистых линиях точно определяет границы отбора и в этом отношении оно несомненно является новым словом в Д. Оно разбило наивную веру в наследственную передачу индивидуальных признаков, в возможность смещения средней величины чистой линии путем отбора личных признаков, полученных организмом под воздействием среды. Отбор в пределах чистой линии никакой роли не играет. Свою созидательную работу он может совершить только в популяции, т. е. в совокупности организмов с различным наследственным содержанием. Исследования Иогансена, произведенные в начале нашего века, были проверены над самыми различными животными и растениями, и мы не знаем ни одного отклонения от установленной Иогансеном закономерности.
Проблема физиологических и исторических закономерностей. Учение Вейсмана и Иоган сена, их категорическое отрицание унаследования приобретенных признаков подводят нас к проблеме физиологических и исторических закономерностей. Настаивая на соматической индукции и отвергая дарвиновское учение о естественном отборе, современные психо — и механоламаркисты смешивают две различные вещи — изменчивость и эволюцию. Эволюция организмов есть проблема историческая, а не физиологическая, хотя и физиологические процессы несомненно играют роль в эволюции организмов.
Одна изменчивость и даже наследственная изменчивость не есть еще эволюция. Наследственная изменчивость сама по себе есть проблема генетики и включается в эволюционное учение только через учение о естественном отборе. Несколько конкретных примеров помогут нам выяснить принципиальную разницу между физиологическими и историческими закономерностями.
Возьмем окраску и форму крыла у бабочки каллимы, удивительно совпадающие с окраской и формой листьев. Физиологическому исследованию подлежит вопрос о том, какие внутренние процессы привели к подобной организации крыла у бабочки. Проблема же эволюции лежит в другой плоскости. Она ищет ответа на совершенно другой вопрос, а именно на вопрос, почему крылья бабочки по своей окраске и форме совпадают с окраской и формой листьев. Несомненно, что на процесс образования подобных крыльев большое влияние в числе других факторов среды оказал глаз хищника.
Но как влиял этот глаз? Очевидно мы здесь имеем дело не с физиологическим, не с непосредственным влиянием. Форма и окраска
