ный смысл арифметических категорий. Неудовлетвор нный психологическим методом, которому он еще следовал в своем первом труде, Г. в «Логических исследованиях» («Logische Untersuchungen», B-de I — II, 1900—01, 2 переработ. издание 1913—21, 3—1922) стремится обосновать «чистую» логику, свободную от психологистических предпосылок. Изложению положительного метода во II т. «Логических исследований» предшествуют в первом т. «Пролегомены», в к-рых Г. развивает обстоятельную и решительную критику «психологизма», учения, сводящего значимость и объективный смысл логических законов к их обоснованию в психических актах и функциях мышления.
Направленная против психологизма в логике критика Г. развернулась в принципиальное опровержение общих логических основ релятивизма, скептицизма и антропологического субъективизма. В основу своей критики Г. полагает строгое различение между актами суждения и содержанием, которое в этих актах мыслится. В своем содержании логические законы объективны, абсолютны и не зависят от фактических психологических условий своей реализации.
Наука е£ть царство объективных истин, связанных в систематическое единство обоснования соответственно предметному единству изучаемого. В согласии со средневековыми схоластиками Г. подчеркивает интенциональную природу сознания, т. е. характерную для всех его видов (кроме ощущений) направленность на предмет, в силу к-рой всякое сознание есть всегда «сознание о чем-нибудь». С другой стороны, в согласии с логиками т. н. имманентной школы (см.), Г. учит, что всякий предмет всегда есть предмет для возможного (актуального или потенциального) сознания. Возможность объективного знания, к-рое всегда есть знание об общем, обусловлена, по Г., корреляцией между общим и логической природой направленного на общее сознания. Общее не есть остаток, получающийся в результате отторжения от предметов их индивидуальных признаков, как это утверждают эмпирические и номиналистические теории абстракции (учения Милля и Спенсера; Беркли, Юма и Корнелиуса). Общее есть особый — не фактический, но идеальный — род бытия, требующий для своего усмотрения наличия особого рода актов — «идеирующей абстракции» или интеллектуальной интуиции, непосредственно охватывающей общее, как таковое, в его сущности или «эйдосе». — Обоснование теории абстракции и учения о «чистой» логике привело Г. к разработке феноменологии, в которой он видит основную философскую науку, отличную не только от психологии, но и от формальной логики («Ideen zu einer reinen Phanomenologie und phanomenologischen Philosophic», 1913, 2 издание 1922). Область феноменологии — «чистое» сознание, ее метод — усмотрение сущности или эйдетическая интуиция.
Познание, естественно, начинается с натуралистической установки, согласно к-рой мир нам просто дан как наличное бытие. Феноменология радикально изменяет эту установку. Следуя мыслям, намеченным ещеДекартом в его учении о cogito, феноменология абсолютно достоверным началом знания признает не интенцию нашей мысли на «мир», всегда трансцендентный сознанию, являющийся в текучих оттенках, но лишь направленность мысли на самое сознание, всегда имманентное, всегда наличное в подлиннике и тожественное. Поэтому, не отрицая наличного мира, феноменология как бы «заключает его в скобки», принципиально воздерживается от всяких суждений о нем, от всяких теорий и метафизических гипотез. Имея своим предметом «чистое сознание», феноменология последовательно «выключает» из поля своего усмотрения сперва нашу собственную личность, затем природу, все науки о природе и о духе, все «материально-эйдетические» науки (геометрию, учение о законах движения, «чистую» физику), трансцендентность бога, наконец даже чистую логику. Основн. правило феноменологии гласит: ничего не принимать за данное или очевидное кроме того, что может стать предметом усмотрейия в чистой имманентности сознания. Перед сознанием, осуществившим феноменологическое «выключение», открывается неограниченное поприще для исследования различных сфер предметного бытия, конституированных в различные «области» (Regionen) или идеальные единства конкретно данного. Каждая «область» намечает путь к соответственной ей замкнутой группе феноменологических исследований, выражаемых в чистом описании и в строгих понятиях. В своем единстве результаты этих исследований приводят к уразумению феноменологического строения вещи вообще. — Основанная на феноменологии философия должна из «мировоззрения» превратиться в «строгую науку». Условием этого превращения является преодоление натуралистических предрассудков мышления, освобождение от психологизма и от историцизма, подрывающего возможность объективной значимости научного и философского знания (Philosophic als strenge Wissenschaft, «Logos», 1, 1910). В современной буржуазной философии Г. принадлежит видное место. Аргументы Г., направленные против психологизма, реалистическая теория абстракции, идея чистой логики оказали значительное влияние на развитие новейшей логики и теории знания; еще шире влияние «феноменологического» метода Г., проникшего в частные науки: математические, естественные и социальные.
Последователи Г. имеются и в СССР (Г. Г. Шпет). Г. является вождем той (небольшой) части идеологов современной буржуазии, к-рые, в противовес явно упадочному движению алогизма, скептицизма и субъективизма, широко охватившему буржуазную философию 20 в.,. пытаются обосновать возможность объективного знания. Однако метод, при помощи которого Г. пытается возвести философию в ранг «строгой науки», несостоятелен и кроме того сам по себе является признаком глубокого упадка и бессилия буржуазной философской мысли. Задуманная как обоснование единства и объективной значимости знания философия Г. на деле превратилась в реставрацию метафизического дуализма: между миром сознания.
