ДАРВИН И ДАРВИНИЗМдруг за другом поколениями. Участвующие в жизненном процессе соматические клетки подвергаются физиологическому истощению, приводящему к смерти, зародышевые же клетки, не принимающие активного участия в функциональных отправлениях организма, потенциально бессмертны (см. Зародышевый путь).
Генетические
и
физиологические
связи.
Открытие зародышевого пути показывает, что сходство между детьми и родителями объясняется не тем, что данные дети произошли от данных родителей, а тем, что и родители и дети являются производными одной и tfofi же зародышевой плазмы. Соматические клетки родителей и соматические клетки детей представляют собою разновременное развитие одной и той же зародышево'й плазмы. Т. о. генетическая связь между сомой и зародышевыми клетками в каждом организме есть связь не пространственная, а временная, не физиологическая, а историческая.
Изменение сомы не может дать адэкватного изменения зародышевых клеток потому, что между соматическими и половыми клетками нет непосредственной генетической связи. Генетическая их связь в прошлом, в истории. Все это свидетельствует о том, что говорить о внешнем проявлении (фенотипе) организма, как о реализованном генотипе (см.) половых клеток, мы можем только в смысле связи во времени, но не в пространстве, т. е. исторически, но не физиологически. Генотип половых клеток никогда не реализуется в данном организме, он выявляется только в потомстве и то постольку, поскольку переходит в соматические клетки.
Если бы генетическая связь между сомой и зародышевыми клетками действительно имела место, то мы должны были бы ожидать, что при пересадке одних частей какогонибудь организма в другой сросшиеся части могут влиять на наследственное содержание друг друга. Но этого никогда не бывает.
Когда черенок какого-нибудь фруктового дерева прививается к другому дереву, то признаки плодов привившейся ветки не изменяются от тесной связи с новым деревом и от несомненного физиологического воздействия с его стороны. То же самое относится и к трансплантациям у животных. Гаррисон сращивал части молодых головастиков болотной и лесной лягушки. Эти головастики отличаются друг от друга как по цвету, так и по другим признакам. Несмотря на несомненную физиологическую связь между сросшимися частями различных лягушек, каждая часть сохраняет все свой особенности вплоть до взрослого состояния.
Нет никакого сомнения в том, что все части организма находятся в тесной анатомической, физиологической и т. п. связи между собою. Но рассматривая эти связи, мы стоим вне пределов генетики и находимся в области анатомии/физиологии и т. п. Подобные связи мы устанавливаем не только между половыми и соматическими клетками, но и между каждыми из них в отдельности, с любой частью, любой тканью и органом животного и растения. По той напр. причине, что между лёгкими и сердцем имеется довольно тесная физиологическая связь ниБ. С. Э. т. XXкто не скажет, что от этой связи легкое может превращаться в сердце или наоборот сердце — в легкое. Между тем признания чего-то подобного требуется от нас, когда на основании физиологической связи между сомой и зародышевыми клетками хотят во что бы то ни стало установить и генетическую связь между ними.
Генотип и фенотип. Иогансен (см.) первый установил понятия «фенотип» и «генотип». Два организма могут иметь совершенно различное наследственное содержание (генотип) при совершенно одинаковом внешнем проявлении их (фенотип). С таким явлением мы напр. встречаемся, когда изучаем с одной стороны гетерозиготные, а с другой — гомозиготные по доминантному признаку формы. Например цвет глаз дрозофилы наследственного строения В^^ЙД^Т и дрозофилы строения МрсхиихмИ ЦоиХ фенотипически будет один и тот же. С друг, стороны, различные по внешнему проявлению особи могут иметь одинаковое наследственное содержание. Так, кактусы под влиянием света изменяют свои плоские отростки в цилиндрические, причем наследственное содержание не меняется. Одинаковые по своему генотипу канарейки в зависимости от пищи могут иметь различный фенотип. Нельзя по внешнему проявлению судить о наследственной структуре. Иогансен назвал фенотипом группу особей, кажущихся одинаковыми, независимо от их генетической структуры.
В настоящее время под фенотипом обыкновенно понимают совокупность всех признаков данной особи в отличие от генотипа, означающего совокупность ее зачатков или генов. Т. о. каждому организму свойственен один фенотип, в то время как генотипов у него принципиально может быть столько, сколько в нем отдельных клеток, ибо каждая клетка обладает своим набором хромосом и стало быть генов, к-рые могут мутировать независимо от генов остальных клеток и дать генотип, отличный от генотипов других клеток. В наст, время мы принципиально различаем два генотипа — генотип половых клеток и генотип соматических клеток, которые хотя в подавляющем числе случаев вследствие краткости пути от родителей к детям и совпадают, но тем не менее должны быть принципиально различимы. В первом случае мы имеем наследственный генотип, во втором случае — ненаследственный. Мы можем иметь особь, у к-рой оба эти генотипа не совпадают друг с другом. Таковы родители всех мутантов. Половые клетки родителей, из к-рых развиваются мутанты, генотипически отличаются от соматических клеток родителей. Фенотип или внешнее проявление особи есть реализованный генотип соматических клеток. Характеристику фенотипа индивидуума надо искать не в генотипе его половых клеток, а в генотипе обособившихся от клеток зародышевого пути и развившихся независимо от них соматических клеток.
Все изменения, к-рые произойдут в этом соматическом генотипе на всем пути его жизни, найдут свое отражение в фенотипе организма. Но эти изменения никакого ге15
