Однако работа держав в Китае не прекратилась; только вместо территориальных концессий предметом вожделения стали ж. — д. концессии. Орудием для приобретения их служили банки, к-рые до Русско-японской войны снабжали китайское правительство займами, а после Портсмутского мира и в особенности после соглашения 1907, набросились на ж. — д. строительство. Поделив с Германией еще в 1898 сооружение Тяньцзинь-Пукоуской дороги, англичане в 1903 взяли концессию на ж. д. из Ханькоу (в долине Янцзы) в провинцию Сычуань, а 2 года спустя концессию на дорогу от того же Ханькоу в Кантон. В 1907 они получили еще третью линию — от Кантона до Цзюлуна.
Т. к. англичане во всех случаях работали в союзе с французами, — это было одним из результатов, если не условий, англо-французского «сердечного согласия», — то против них вооружились как немцы, так и американцы, к-рые выступили в Пекине, сбивая цены и предлагая китайскому правительству более льготные условия. Англичанам пришлось пойти на уступки, и в 1909 в Берлине был подписан договор между англофранцузской и германской группами на предмет образования совместного банковского консорциума с капиталом в 6 млн. ф. ст. Сооружение Ханькоу-Кантонской и Ханькоу-Сычуаньской дорог было тогда поделено между тремя партнерами. Т. к. америк. капитал (Морган и К°) остался обойденным, то в том же году государственный секретарь САСШ Нокс выступил с историческим циркуляром об интернационализации всего желеанодорожно-строительного дела в Китае, причем предложил даже сообщить этой мере обратное действие (против России и Японии).
Эффект не заставил с^бя долго ждать: через 5 мес. группа Моргана состояла уже членом консорциума, к-рый стал т. о. четверным, а через год консорциум мог взять уже концессию на сооружение дороги в Сычуань с капиталом в 10 млн. ф. ст. Но уже до этого Россия и Япония реагировали на предложение Нокса по своему: отклонив всякую попытку интернационализации, они в июне 1910 заключили новое соглашение, взаимно обязуясь сохранять статус кво в Маньчжурии и в случае возникновения какой-либо угрозы ему с третьей стороны согласовать между собой меры противодействия ей. Это был русско-японский оборонительный союз для ограждения благоприобретенного ими в Маньчжурии «интереса» против каких бы то ни было посягательств. Побочным результатом этого соглашения был третий и последний договор между Японией и Кореей, заключенный 2 месяцами позже, к-рым император Кореи, «желая увеличить общее благосостояние обеих наций», уступил Японии на вечные времена все права суверенитета на его страну, а Япония из тех же высоких мотивов «соглашалась» на аннексию Кореи. Этот акт, окончательно увенчавший старания Японии, прилагаемые ею с 1894, составлял часть секретного уговора ее с Россией: взамен Россия получила от Японии «свободу действий» в Сев. Маньчжурии, Внешней Монголии и Зап. Китае — старых объектах рус. вожделений, о которых царьдавно уже договаривался с кайзером. Но Россия не успела реализовать свою часть контракта, т. к. в сент. 1911 в Китае вспыхнула революция (см. Китай, Исторический очерк), приведшая к свержению маньчжурской династии и провозглашению республики и внесшая сильное замешательство в ряды империалистов.
С установлением диктатуры Юань Ши-кая (см.) деятельность держав в лице банковского концерна возобновилась, будучи на этот раз направлена к тому, чтобы навязать новому режиму «реконструктивный» заем в 60 млн. ф. ст. под залог соляной монополии и при условии международного финансового контроля. Т. к. четверной консорциум угрожал стать хозяином положения во всем Китае, то на сцене появились теперь также и новые друзья, Россия с Японией.
Устроив свой собственный концерн, они выступили перед китайскими правителями с более «умеренными» предложениями. В результате за 2. дня до подписания контракта с Пекином Россия получила приглашение вступить в консорциум, а вслед за ней такое же предложение было сделано и Японии.
Оба союзника поставили условием своего отказа от собственного синдиката и присоединения к четверному консорциуму признание их «особых» интересов в Маньчжурии, Монголии и Зап. Китае и ненарушение их в заемных сделках ни заимодавцами ни самим Китаем. Другими словами — не только Америка, стоявшая за принцип «открытых дверей» и лишь незадолго до этого (8 февр. 1912) обменявшаяся нотами с Германией, на старую тему о независимости и целостности Китая, но и сам Китай должен был признать эвентуальную аннексию означенных областей Россией. Консорциум не мог открыто пойти на это, и присоединение к нему России и Японии состоялось в конце-копцов на том условии, что оно будет носить факультативный характер и любой из членов его может выйти, если это ему заблагорассудится. Т. к. главные капиталы консорциума принадлежали франц. банкам, то это означало, согласно уговору между Россией и Францией, что в любой момент, когда Россия этого захочет, консорциум может быть взорван. Россия могла теперь осуществить свои политические планы, и в том же году она, инсценировав «княжескую» революцию в Монголии, заключила с последней договор о «дружбе», признававший автономию Монголии, — с обещанием оказать ей помощь по укреплению этой автономии в обмен за чрезвычайные экономические льготы России и ее «подданным». Через год она добилась признания этой автономии и со стороны Китая.
Т. о. Монголия, как в прошлом Сев. Маньчжурия, попала в сферу влияния России.
В этот период европейские дела уже сильно отвлекали внимание империалистических держав от Дальнего Востока, но консорциум, отныне уже шестерной, все же продолжал свою работу, получая новые ж. — д. концессии и главные свои усилия направляя к тому, чтобы заставить правительство Юань Ши-кая принять упомянутый выше заем в 60 млн. ф. ст. Китайское правительство, сильно нуждавшееся в деньгах для текущих 8*
