уже соглашается терпеть рядом с собою «языческую» философию, и ими. Юстиниан в 529 запрещает преподавание философии в Афинах. Богатства, созданные греч. философскою мыслью, оказываются теперь в христианских руках, и на протяжении существования Византийской империи они используются у греков до последней степени скудно. С одной стороны, к ним обращаются отдельные учителя церкви, — здесь особенно выдающееся место занимает Иоанн из Дамаска (Дамаскин) в 1-й половине 8 века, методически поставивший христианскую догматику в связь с греч. (аристотелевской) философией; кроме того ряд византийских писателей излагает и толкует произведения нек-рых философов — особенно Аристотеля, а также Платона, Порфирия и др. (из этих писателей можно назвать Михаила Пселла и Иоанна Италийского в 11 в., носивших один вслед за другим звание «высшего из философов», затем — Георгия Пахимера в конце 13 — начале 14 вв.). Взятие Константинополя турками кладет конец занятиям античными авторами на греч. почве. Византийские ученые оказали ценное содействие более многостороннему и полному знакомству Запада с греч. философией. О влиянии греч. философии в странах Зап. Европы см. Гуманизм.
Г. ф. сыграла огромную роль в истории развития человеческой мысли. Она придала большую точность постановке ряда наиболее общих вопросов, на определенной исторической ступени развития настойчиво возникающих перед человеком (как формулировал в свое время Аристотель, это вопросы «о существующем, поскольку оно — существующее, и о том, что ему свойственно как таковому»), и выдвинула на эти вопросы ряд тщательно проработанных ответов. Ее специальным преимуществом было здесь то обстоятельство, что и при постановке этих вопросов (в своих «философских» предпосылках) и в своих ответах на них она в классическую пору своего развития в значительно меньшей мере, чем это было у др. народов древности, определялась образами воображения, ассоциативными связями идей, заключениями по аналогии. Напротив, она стремилась, часто предвосхищая выводы соврем, ей науки, схватить и максимально (при помощи абстракции) обобщить определенные данные действительности или последовать необходимой — как ей казалось — связи между различными созданными ею понятиями. Отсюда объяснения, к-рые она давала, с самого начала резко отделились от религиозного объяснения, и принимаемые народным сознанием божества, там, где она их сохраняет, фигурируют у нее не как объясняющие факторы, а как объекты, выводимые наравне со всеми др. вещами из общих для всей природы элементов (Эмпедокл, Демокрит, Эпикур). Точно так же лишь в чрезвычайно редких случаях обращается она к персонификации применяемых ею философских начал. В связи с этим ей принадлежат огромные заслуги в создании философской терминологии. Путем тщательного процесса абстракции ею был выработан ряд отвлеченных понятий с определенным философским содержанием, и многие слова, к-рыми обозначались такие понятия, получили ха — 1рактер терминов, установленных с значительною точностью. Введенные греч. философией в оборот в весьма большом количестве (достаточно вспомнить такого виртуоза терминологии, каким был Аристотель), термины эти или в непосредственной греческой форме или в латинской передаче обильным потоком влились в научный яз. новых европейских народов (в деле подыскания латинских обозначений здесь много потрудились и схоластики), и новая мысль до настоящего времени имеет благодаря этому богатый материал и для выражения вошедших уже в обиход идей и для продолжающегося терминологического творчества. Особенный интерес представляет та разработка, которую в Г. ф. получила диалектика (см.). Аристотель считал «изобретателем» диалектики философа элейской школы Зенона (см.), и это в большой мере верно для диалектики в том смысле, как ее понимал Аристотель, т. е. для анализа условно принятых понятий и установления определенных выводов в результате такого анализа (у Зенона, потом у Горгия этим выводом в конечном счете являлось признание ошибочности исходных понятий).
Диалектика в смысле прослеживания необходимых отношений между понятиями получила в Г. ф. самое широкое применение, причем сопоставление понятий, установление необходимых переходов от одних к другим производилось и по линии содержания понятий (так у Платона последовательная диалектическая связь между реализованными понятиями — идеями) и по линии объема их (и у Сократа и у Платона — переход от общих понятий к все более специальным и обратно). Хотя все эти логические процессы у греч. мыслителей базируются главным образом на логическом законе противоречия, однако философские теории их в ряде случаев констатируют и чисто диалектическую природу самой действительности. Энгельс усиленно подчеркивал эту характернейшую черту греческой мысли по отношению к природе, отмечая, что усмотрение всеобщей связи явлений в мире само по себе устанавливает превосходство греч. философии над всеми ее позднейшими метафизическими противниками («Диалектика природы», IV, стр. 129, «Архив К. Маркса и Ф. Энгельса», кн. 2, М. — Л., 1925). Ряд античных философов свой диалектический взгляд на природу раскрывает, исходя в своих системах от взаимно противоположных и в то же время непосредственно связанных между собою элементов: достаточно здесь вспомнить пифагорейцев, атомистов, Платона с его противопоставлением идей и материи, бытия и небытия; наконец Плотина с его совмещением в понятии Первоединого взаимно друг друга исключающих моментов. Но что особенно знаменательно, — сама конкретная действительность снова и снова характеризуется как реальный диалектический процесс. Таковы взаимно противоположные потоки вещей у Гераклита; таково (круговое) движение чувственно воспринимаемой («эмпирической») действительности от одной противоположности к другой у Платона; таков процесс прохождения вещей через последовательный ряд форм у Аристотеля, где низшая форма каждый раз под-
