к весьма тяжелым последствиям. Задержки и перерывы в доставке хлеба, дерева и железа приводили к опасному ухудшению питания и общих условий жизни колонистов, к-рое чрезвычайно неблагоприятно сказывалось на здоровьи населения колонии: скелеты, найденные во время недавних раскопок одного кладбища, показывают, что среди колонистов свирепствовали туберкулез, рахит, подагра и другие болезни. Провидимому и климат с течением времени становился более суровым;по крайней мере скотоводство пришло в упадок, и в конце-концов в течение 15 в. население колонии совершенно вымерло. Отдельные индивидуумы, к-рым удалось уцелеть, перешли к образу жизни эскимосов. Более точных сведений о последнем периоде существования колонии мы не имеем: самые поздние письменные свидетельства о старых гренландских колонистах относятся к первым годам 15 века, хотя по археологическим данным можно проследить наличие поселения вплоть до самого конца этого столетия. Однако прекращение связей между Г. и Европой отнюдь не обозначало, что у европейцев совершенно исчезли всякие воспоминания о далекой северн. стране.
Наоборот: традиция оказалась очень живучей, и во второй половине 16 века снова начались экспедиции в арктические воды, в результате к*рых были открыты новые страны или вновь найдены уже ранее открытые; тогда же производились усиленные поиски новых путей в Индию в северо-западном и в северо-восточном направлениях. Подобные экспедиции предпринимались не только датчанами и норвежцами, но и англичанами и голландцами. Зап. очертания Г. (до 72° с. ш.) впервые были установлены Девисом (1585—1587), восточные (до 73° с. ш.) — Гудсоном (1607), но о колонизации этой страны не приходилось и думать, тем более, что старое норвежское население, в существование которого в Европе продолжали верить, обнаружено не было. Для восстановления прерванных связей гораздо большее значение, чем эти экспедиции, имели арктические путешествия для охоты на тюленей, китов и моржей, предпринимавшиеся с середины 17 в. все в более широких размерах голландцами, немцами, англичанами, датчанами и норвежцами и объединявшиеся под общим названием — «путешествия в Гренландию» (так называли в ту эпоху впрочем и путешествия на Шпицберген и далее на Восток, так что иной раз трудно бывает установить, к каким именно водам относится то или иное указание).
Датско — норвежские короли постоянно стремились к суверенитету над Г. Однако новое прочное поселение, основанное в этой неприветливой стране в 1721, возникло под давлением частных интересов. Норвежский священник Ганс Эгеде (Hans Egede), проникнутый идеями пиетизма, решил отправиться в Г. в качестве миссионера с целью пропагандировать лютеранство среди населения норвежской колонии. Правительство не оказало ему значительной поддержки, и только заинтересованность бергенских купцов и мореплавателей в этом предприятии позволила ему осуществить задуманное де 72
ло. Однако надежды Эгеде найти в Г. норвежское поселение не оправдались. Он нашел там лишь разрозненные кучки эскимосских звероловов и рыбаков; среди них он и начал свою миссионерскую деятельность, в результате которой ок. 1800 г. все население Южной Г. номинально приняло христианство. Этот чисто внешний успех был достигнут благодаря тому, что пропаганда Эгеде совпала с началом новой европейской колонизации Г. Эта колонизация резко отличалась от прежней норвежской: вместо самостоятельного использования колонистами природных богатств страны и окружающего ее моря началась эксплоатации туземцев европейскими купцами. Насколько можно судить об этом при теперешнем уровне научного исследования вопроса, норвежские и датские купцы на первых порах не извлекали больших барышей из этой торговли. В первое время ее вела компания бергенских купцов, но вскоре руководство ею переместилось в Копенгаген, и в конце-концов она была объявлена государственной монополией (1774), сохранившейся и поныне.
Гренландские продукты продаются в Копенгагене особым государственным торговым комитетом, к-рый закупает также и все продукты, предназначенные для гренландцев, и распространяет их среди туземцев.
В течение 18 в. норвежцы и датчане в одинаковой мере участвовали в колонизации Г. Но с прекращением датско-норвежской унии в 1814 Г. стала принадлежать Дании, и с тех пор в эксплоатации ее природных богатств участвуют только датчане. Но на вост, побережьи Г., где не было основано никаких поселений, норвежцы время от времени продолжали охотиться на тюленей и моржей, а в последние годы они занимались рыболовством и к 3. от Г. Поэтому норвежские рыбаки потребовали, чтобы доступ в Г. был открыт всем, но датское правительство препятствовало осуществлению этого пожелания. Оно попыталось даже распространить свой суверенитет не только на колонизованную территорию западного побережья Г., но и на всю страну; однако норвежское правительство не согласилось признать законность этих притязаний. Это противоречие интересов обоих правительств в вопросе о Г. привело к ряду острых конфликтов между ними.
Торговая эксплоатация эскимосов поставила их в полную экономическую зависимость от европейцев. Несмотря на стремление датского правительства провести строжайшую монополию (и в частности закрыть доступ в Г. спиртным напиткам), среди туземцев распространился алкоголизм и целый ряд болезней; смешение рас понижает степень приспособленности эскимосов к охоте на тюленей и к плаванию в открытом море на маленьких лодках (каяках); моржи стали очень редким зверем, а большой гренландский кит почти совершенно истреблен.
Так, условия жизни эскимосов становятся все более тяжелыми, их экономическое положение все ухудшается. Возможность хозяйственного подъема в результате более интенсивного использования широких перспектив северного рыболовства представля-
