вполне законным путем среди всех благодеяний мира, если благоразумно решатся во-время произвести ее сверху, или же она, сопровождаемая насильственными потрясениями, ворвется с дико развевающимися волосами, в железных сандалиях на ногах».
И для того, чтобы направить социальную революцию по «законному пути», Лассаль и пытался добиться сочувствия и сотрудничества Бисмарка.
Г. с. Родбертуса (см.) имеет резко выражен, консервативный характер. Развивая и углубляя положения классической политической экономии, признавая труд единственным источником всякого богатства и понимая нетрудовой характер всех видов прибыли на капитал и земельной ренты, считая даже социалистическую организацию производства правильной и справедливой, Родбертус отодвигал ее осуществление в очень далекое будущее (лет через 500, как он писал Лассалю). В настоящее же время источником всех бедствий современного общества — как пауперизма, так и промышленных кризисов — он считал непрерывное падение доли рабочего в общем продукте национального производства и выдвигал в качестве средства борьбы с этим явлением систематическое повышение этой доли, т. е. непрерывный рост заработной платы пропорционально росту производительности труда. В качестве помещика и консерватора он был противником демократии и всеобщего избирательного права. Поэтому он возлагал свои надежды на некую «социальную монархию», к-рая должна стоять над классами и являться двигателем общественного прогресса. В то же время он был противником лассалевских производительных ассоциаций. «Ничто не убедит меня в том, — писал он, — что производительные ассоциации лежат на пути будущего национально-экономического развития... Они не могут явиться даже переходной ступенью к более широкой цели. Они вернули бы нас к корпоративной собственности, к-рая в тысячу раз хуже современной частной собственности. Переход от частной к государственной собственности не может совершиться через посредство собственности корпоративной; напротив именно частная собственность есть переходная ступень от корпоративной к государственной собственности» (здесь под корпоративной собственностью Родбертус очевидно разумеет докапиталистические учреждения, общины и т. п.). Т. о. путь к далекому идеалу Г. с., к-рый Родбертус представлял себе в виде государства рабочих и чиновников, он мыслил как ряд «экономических учреждений», которые должны были «связать настоящее с будущим» путем системы наемного труда, «не сокращая доходов собственников, но в то же время обеспечивая рабочим увеличение участия их в национальном доходе».
Во-всех трех охарактеризованных системах имеется нечто общее, что дает право объединять их одним понятием Г. с. и что резко отделяет их от научного коммунизма К. Маркса и Ф. Энгельса. Это общее заключается в том, что борьбу с бедствиями капиталистического общества они возлагают на современное государство, к-рое они стремят 502
ся лишь так или иначе реформировать или демократизировать; что они не только не стоят на почве пролетарской революции, а, наоборот, своими социальными проектами хотят эту революцию предупредить. Все они, т. е. и Луи Блан, и Лассаль, и Родбертус, внесли известный вклад в понимание процессов и законов капиталистического общества, но не додумали своих положений до конца и не сделали из них надлежащих революционных выводов. Это всецело может быть отнесено и к Лассалю, хотя он знаком был с основами учения Маркса и находился под его несомненным влиянием.
Различие этих систем заключается главн. обр. в их социальном, классовом происхождении. Социализм Луи Блана был ярко мелкобуржуазным, что подтверждается не только анализом его системы и характером тех ассоциаций, которые возникли в эпоху 1848 по плану Луи Блана и объединяли почти исключительно ремесленников, но особенно его деятельностью во Временном правительстве 1848 и в т. н. Люксембургской комиссии, где он пытался примирить интересы хозяев и рабочих. Мелкобуржуазный характер учения Ф. Лассаля не так бросается в глаза, благодаря его ожесточенной борьбе с либеральной и буржуазно-демократической партией Германии. Но это была по существу не столько борьба революционного социалиста против буржуазии, сколько борьба демократа 1848 против тех, кто демократии изменил, кто не умел добиваться ее. Политические выступления Лассаля в 1860 — х годах начались именно среди буржуазной интеллигенции, которую он надеялся склонить к решительной атаке против реакционного правительства. И лишь разочаровавшись в либералах, он выступил как социалист. «Производительные ассоциации» Лассаля, как и Луи Блана, в основе своей могли опираться лишь на ремесленный и полуремесленный пролетариат, а не на рабочих крупной фабрично-заводской промышленности, к-рая в Германии 1860 — х гг., как во Франции 1840 — х гг., только зарождалась.
Общая Лассалю и Луи Блану мелкобуржуазная классовая основа их учения объясняет как противоречия и половинчатость их систем, так и боязнь глубокой и решительной пролетарскоД революции, наряду с яркой проповедью политического демократизма. Наоборот Родбертус объективно был выразителем интересов крупного сел. х-ва, находившегося в классовом противоречии с развивающимся капитализмом и в то же время в тесной политической и классовой связи с прусской монархией и высшей бюрократией. Вот почему Родбертус, теоретически понимая неизбежность социализма, отодвигал его осуществление в далекое будущее, тщательно оберегал в своей системе интересы имущих классов, был решительным противником политической демократии и все свои надежды откровенно возлагал на «внеклассовую» монархию и просвещенное чиновничество.
«Социальная монархия» Родбертуса связывает его отчасти с разными системами буржуазного Г. с., которые, являясь пародией на социализм, откровенно служат средством
