ме. Поскольку язык, как явление идеологии, отображает бытие своего носителя — коллектива, он подлежит общим законам исторического развития, он дан нашему наблюдению одновременно и как ставшее и как становящееся. Раскрытие единства этих противоположных, взаимоисключающих тенденций в системе языка, необходимых, поскольку язык есть часть «живой жизни», — первый шаг к подлинно научному разрешению грамматической проблемы. В настоящее время однако пересмотр грамматической традиции только еще намечается.
Предмет Г. В современном понимании Г. изучает совокупность всех возможных в языке смысловых отношений между элементами целого высказывания (словосочетаниями, отдельными словами, частями слова), воспринимаемых как модификации их основного конкретного значения и выделяемых в систему грамматических форм языка.
Механизм грамматического анализа. Подобное разложение значения и звучания целого высказывания на элементы, другими словами — выделение грамматических, форм в целом высказывании, становится возможным лишь благодаря тому, что каждое высказывание в опыте каждого говорящего — члена языкового коллектива — вступает в ассоциативные связи с бесчисленным множеством однотипных высказываний.
Там, где подобной связи не устанавливается, устраняется возможность грамматического анализа. Это легко проследить например на судьбе заимствованных слов. Слова эти, переходя из одного языка в другой, обычно теряют характер производных или сложных основ, к-рый они имели в системе родного языка. Так, англ. слово «фермер» (производная основа с весьма продуктивным в системе англ. яз. суффиксом — «ег»), усвоенное рус. языком, становится словом с непроизводной основой вследствие отсутствия в русском языке такого суффикса. Обратно, рус. слово «самовар» (в системе рус. языка — сложная основа, причем этот метод сложения основ действует и в современном языке — ср. «самогон»), усвоенное друг, языками (тюркское «samavar»), становится в них неразложимым. Однако возможен и такой случай, когда большое количество однотипных образований, усвоенных одним языком из другого, создает необходимые предпосылки для грамматического анализа: ср. наприм. роль в современном русском языке выделенных из иностранных слов суффиксов «изм», «ист», «изация», с помощью к-рых часто образуются производные слова от рус. основ: «большевизм», «царизм», «хвостист», «пушкинист», «военизация» и т. д. Таким образом наличие грамматических форм в языке есть результат соотношений, существующих в пределах данной языковой системы (точнее — системы данного социального и локального говора) между всеми ее элементами — линг вистическими знаками, — соотношений, постоянных в данное время и в то же время непрерывномен яющихся в истории языка.
Грамматические единицы, выделяемые в результате грамматического ана 762
лиза в значении и звучании целого высказывания, могут быть классифицированы: 1) по тем модификациям звучания, которые позволяют их выделить; 2) по тем частичным значениям, носителями к-рых они являются, и 3) по обоим признакам одновременно.
Модификации звучания, повторяемость и постоянство которых и позволяют осуществиться грамматическому анализу, могут быть сведены кследующ. основным типам: 1) порядок слов; 2) сложение слов или частей слова; 3) аффиксация, включающая употребление суффиксов, префиксов или инфиксов; 4) внутренняя модификация звукового состава слова в области гласных или согласных (флексия основ); 5) удвоение слова или части слова и 6) интонационные модификации, включающие изменения ударения или мелоса как целого высказывания, так и отдельного слова (Сепир).
Первый способ выражения грамматических значений представлен напр. в языках китайском, сиамском и аннамском, а из европейских — в английском (меньше — во французском), где простая последовательность слов — обычный способ выражения синтаксических отношений (the man saw the dog — человек увидел собаку, the dog saw the man — собака увидела человека). — От простой последовательности (juxtapositio) слов до сложения (compositio) существует ряд переходных ступеней. Довольно распространенное в языках европейских, как прием образования новых слов (основ), сложение в других языках — например полисинтетических языках индейцев Америки — служит и для выражения синтаксических отношений [по-ацтекски — «нака-тль» («тль» — форматив) — «мясо», «ни» — «я»,«ква» — основа глагола «есть»: «ни-нака-ква» — «я ем мясо» (как бы: «ямяс’ем»)]. Наиболее широко распространенным приемом образования форм почти во всех языках является способ присоединения к основе аффиксов (или, другими словами, разложения слова на основу и аффиксы). При этом характер аффиксов (префиксы, суффиксы или инфиксы) и соотношения их различны в системе каждого языка. Так например рус. язык пользуется суффиксами и для выражения синтаксических отношений («беленькие ножк-u столик-а изрезан-ы ножик-олт») и для образования основ (бел-енък-ие ножк-и стол-ик-а), тогда как префиксы употребляются лишь для последней цели (из-резанный). Языки тюркские применяют в обеих целях только суффиксы. Есть языки, применяющие почти исключительно префиксы в обеих целях (группа Атабаска индейских языков Сев. Америки).
Значительно реже в качестве основного приема образования форм встречается флексия основ. Даже наиболее типичные случаи — образование форм глагола и имени посредством изменения огласовки в семитских языках (арабское «k-t-b» — «писать»: «kataЬа» — «писал», «kutiba» — «написан», «ka'tib» — «пишущий», «kitab» — «писания», «книга» и т. д.) или явления индоевропейского аблаута (ср. образование форм в германском глаголе — «sing, sang, sung») — соединяются в
