изведения из истории казачества — романа «Тарас Бульба» (1839). В дальнейшем Гоголь переходит к разработке великолепно ему знакомых мелкопоместных тем и создает здесь целый ряд блестящих и оригинальных произведений. В 1835 появляется превосходный рассказ из жизни поместной среды «Коляска»; в 1842 — комедия «Игроки», а с 1834 по 1842 создаются одна за другой главы первой части «Мертвых душ», которая с небывалой широтой охватывает помещичью жизнь дореформенной провинции. Кроме того, почти одновременно творчество Гоголя эволюционирует к разработке мотивов чиновничьего, интеллигентного и даже великосветского круга. Из чиновничьей жизни в 1834 появляются «Записки сумасшедшего», в 1835 — рассказ «Нос», в 1836 — самое крупное из произведений этого рода — комедия «Ревизор» и в 1842 — «Шинель».
Переход от поместных тем к чиновничьим совершился в творчестве Гоголя вполне естественно. Он диктовался ему логикой развития мелкопоместной среды, находившейся в процессе распада. Материальное разорение поместий толкало их обитателей искать иных источников существования, а торной дорогой для таких искателей была чиновничья карьера. Обедневший помещик чаще всего перерождался в чиновника. Выродившийся из дворянства чиновник был столь обыденной фигурой для мелкопоместной среды, что фигура эта не могла не занять видного места в творчестве мелкопоместного художника.
Кроме торной чиновничьей дороги, был и другой путь, по к-рому двигались выходцы из разлагавшихся мелких поместий. Вместе с экономическим распадом рушилась и примитивная гармония поместной психики. Капитализм врывался в поместье не только с новыми экономическими отношениями, но и с новыми идеями. Не только сфабрикованные в городе товары, но и созданные там книги проникали в помещичью усадьбу, прививая новые вкусы и понятия, рождая в молодых умах беспокойную тоску по новой, более интересной, чем в затхлых усадьбах, жизни. Охваченное этой духовной тревогой, вкусившее плода новой культуры молодое поколение, убегая из усадьбы в город, пополняло собой кадры людей т. наз. свободных профессий, попадало в ряды интеллигентных работников. Отсюда становятся вполне понятными и закономерными те произведения Г., которые дают зарисовки из жизни интеллигенции. К произведениям этого рода относятся «Невский проспект» и «Портрет». В творчестве Г. встречаются еще произведения, гл. обр. в виде неоконченных отрывков, представляющие собою попытки Г. изобразить великосветскую среду. К таким произведениям относятся: «Утро делового человека» (1836), «Лакейская» (1839), «Тяжба» (1840), неоконченная повесть «Рим» (1842) и, наконец, большинство глав второй части «Мертвых душ» (1842—1852). В этих попытках отразилось несомненно существующее основное сходство крупнопоместных и мелкопоместных кругов, которое вполне отчетливо ощущалось и самим Гоголем. Однако, связь между этими кругами была далеко не такой тесной, и переход мелкого помещикав ряды крупнопоместной аристократии, если и был возможен, то лишь как крайне редкое исключение. И как трудно, почти невозможно было мелкому помещику стать аристократом, так художнику мелкопоместного круга, каким был Г., трудно было создать сколько-нибудь удачные образы великосветской знати. Этим и объясняется, что все опыты этого рода плохо удавались Г. и остались только незаконченными отрывками.
Рассмотрение эволюции гоголевского творчества с достаточной убедительностью показало нам, что оно не выходило за пределы мелкопоместного существования, что оно целиком обусловлено мелкопоместной стихией.
Те же своеобразные черты мелкопоместного быта, ту же единую социальную подоплеку обнаруживаем мы и во всех структурных элементах гоголевского творчества. Характеры, лица, сцены и движения гоголевских произведений, композиция их и язык, при их исследовании, обнаруживают свое органическое единство, в сумме своей давая монолитное, своеобразно организованное тело гоголевского творчества. — В русской литературе, пожалуй, не найти соперника Г. по обилию и многообразию созданных им характеров. В его творчестве раскрывается обширная галлерея самых разнообразных типов. Правда, в этой галлерее почетное место занимают именно поместные обитатели дореформенной России, но все же немудрено совершенно растеряться среди этой калейдоскопичности образов. Только при внимательном рассмотрении мы обнаруживаем черты несомненного их сходства, общие родовые черты, к-рые и объединяют все гоголевские характеры в одну общую дружную семью. Этими родовыми чертами оказываются никчемность существования и психологическая бедность, свойственная всем без исключения поместным героям Гоголя. Никчемность их выражается либо в полном бездельи либо в бестолковой, никому ненужной деятельности, причем они чаще всего не только не замечают своей никчемности, но даже убеждены в вескости и значительности своего существования. Неудержимый смех, ими вызываемый, их курьезность и комичность и зависят в значительной мере от того, что они с важным видом занимаются переливанием из пустого в порожнее. Отсутствие живого дела, обеспеченная праздная жизнь приводили в результате к другой общей черте гоголевских героев — к их психологической ограниченности, к крайней примитивности их мыслей, чувств и поступков. Последним их свойством объясняется и отмеченная уже выше особенность Г. как творца характеров. Упрощенность психологии поместных существователей не давала ему возможности углубляться в тонкости психологического анализа, но зато тем шире оглядывался он вокруг, тем большее количество типов фиксировал он в своих произведениях. Дальнейшее сопоставление недалеких «пустопорожников» Г. позволяет заметить, что, кроме общих родовых черт, многие из них весьма близки друг к другу и по всему своему психическому складу.
Сравнительный анализ гоголевских героев приводит в результате к группировке их
