только тогда Америка даст кредиты, без которых нельзя восстановить германск. хозяйство. 7 мая граф Брокдорф-Ранцау и сопровождавшая его германская делегация, получив текст предложенных союзниками условий мира, смогли убедиться в том, что с того момента, как германской буржуазии удалось раздавить рабочее движение, для Антанты исчезла всякая надобность щадить Г. Только боязнь, что Германия пойдет по стопам России, могла усилить то крыло среди союзников, которое выступало против чрезмерных империалистических аппетитов Франции, отчасти из страха перед дальнейшим развитием революции, отчасти из стремления не допустить создания франц. гегемонии на континенте.
Но разгром революционного движения показал союзникам, что им нечего бояться отклонения герм. буржуазией версальских требований, несмотря на то, что Учредительное собрание в торжественном заседании, состоявшемся 15 мая в большом зале Берлинского ун-та, демонстративно заявило о неприемлемости версальских условий. В деловых кругах герм. буржуазии с каждым днем все более складывалось убеждение, что отклонение Версальского договора приведет к захвату Г. франц. войсками и повлечет за собой «социальный хаос». На запрос герм. правительства, возможно ли будет оказать вооруженное сопротивление, Гинденбург ответил, что на Западном фронте такая возможность исключена. Фракцию буржуазных защитников подписания мира возглавлял вождь католического Центра Эрцбергер(см.).
Центральную идею защитников подписания мира выразил уже 9 декабря 1918 националлиберальный министр Шиффер, сказавший в своей речи о финансовом положенииГ. следующее: «Кредитор заинтересован в платежеспособности своего должника. Государство, к-рое обанкротится в экономии., а следовательно — и в финансовом отношении, окажется неспособным удовлетворить предъявленные ему чрезмерные требования». Герм. буржуазия надеялась на то, что, как бы тяжелы ни были навязанные ей в Версале экономические условия, опасность последствий банкротства Г. заставит Антанту в дальнейшем пересмотреть эти условия. Что касается территориальных требований, то герм. буржуазия надеялась на противоречия, которые возникнут между Францией и Англией и свяжут свободу действий франц. империализма.
Но, по существу, герм. буржуазия больше боялась только-что побежденного ею пролетариата, чем победоносной Антанты. Агитация части герм. буржуазии за мир находила полную поддержку не только со стороны соц. — дем. большинства, но и в среде независимых, сделавшихся главными застрельщиками подписания мира. Независимцы ссылались при этом на пример Ленина, подписавшего Брестский мир. Они забывали только ту мелочь, что Ленин спасал этим пролетарскую революцию, они же спасали контрреволюцию. Понятно, что Антанта, зная эти настроения герм. буржуазии и Веймарского правительства, наотрез отказалась вступить в какие бы то ни было переговоры с герм. мирной делегацией. Она разрешила ей толь 132
ко подать в письменной форме свои замечания по всему проекту мирного договора, но в окончательном тексте условий не сделала никаких существенных изменений. 22 июня 1919 Учредительное собрание приняло 237 голосами против 138 версальские условия.
28 июня германский с. — д. Г. Мюллер (см.) от имени германского правительства подписал Версальский мирный договор (см.). 12 июля с Германии была снята блокада. На протяжении каких-нибудь нескольких месяцев победа ноябрьской революции сменилась ее поражением. Революционная стихия начала входить в берега.
После короткого периода, в течение к-рого громадные массы трудящихся были выброшены на улицу и статистика насчитывала миллион безработных, герм. промышленность начала лихорадочно перестраиваться для удовлетворения нужд изголодавшегося отечественного и иностранного рынков. К концу 1919 безработных было уже только пол миллиона, т. е. в процентном отношении немногим больше, чем в 1913. На бешеный рост цен рабочие ответили волной забастовок, охвативших в 1919 ок. 5 млн. рабочих. Введенный благодаря ноябрьской революции восьмичасовой рабочий день, общее применение колдоговоров, помощь, оказываемая безработным государством и городскими самоуправлениями, — все это успокоило отсталые и усталые массы и изолировало пролетарский авангард, образовавшийся в гражданской войне 1919.
Политические причины разгрома революции следует искать и в тактике буржуазии и ее социал-демократическ. агентов. Буржуазия пошла на относительно большие уступки, не воспротивившись ликвидации ряда самых ненавистных рабочей массе пережитков феодализма и заключив блок с с. — д-тией, ради к-рого ей пришлось отказаться от своего довоенного высокомерного отношения к пролетариату и его организациям. С. — д-тия, с своей стороны, сделала все для того, чтобы сломить натиск революции. Если во время войны она оправдывала перед массами оказываемую ею буржуазии поддержку опасностью военного разгрома Г., то теперь она выступила открыто как партия сотрудничества с буржуазией. «Нельзя социализировать нищету, надо сначала восстановить капитализм, а потом только можно думать о социализме» — таков был ее главный лозунг.
Тысячи, если не десятки тысяч с. — д. влились в правительственный аппарат буржуазного государства, а также в органы местного самоуправления, что связало с буржуазией не только их, но и более широкие круги рабочих, перед к-рыми впервые открылись перспективы доходных мест, спокойной жизни и почета. Но, восстановив свою государственную власть, германская буржуазия не могла обеспечить ей минимальных условий международной устойчивости. Ей пришлось повести теперь борьбу за устранение самых вопиющих условий Версальского договора, которые подрывали основы ее развития и поэтому поддерживали еще в течение нескольких лет революционный кризис, ставя под знак вопроса самое существование буржуазной власти.
