не перестают врываться отголоски романтизма с его культом средневековья, религиозными исканиями и мистическими настроениями. Устойчивых политических взглядов Г. так и не-выработал до конца жизни. От культа Наполеона он переходил к проповеди радикальных идей, идеализация рыцарства сменялась ненавистью к родовой аристократии, религиозные настроения — издевательствами над религией и церковью, брезгливое отношение к трудящимся массам — восторженными гимнами в честь пролетариата и коммунистов. Уже в «Путевых картинах» («Reisebilder», I том, 1826, II том, 1827—28), первом прозаическом опыте поэта, можно проследить этот процесс сокращения романтических элементов в гейневской поэзии, его растущий интерес к земле и общественной борьбе, его усиливающийся революционный пафос. Если в первом томе «Путевых картин», сложившихся под несомненным воздействием манеры Даниеля Стерна («Сентиментальное путешествие»), Г. еще ищет спасения от мещанских будней среди романтических видений, то в следующих томах он все чаще затрагивает важнейшие вопросы политики и морали. В особенности том, посвященный Англии («Englische Fragmente», 1828, отд. изд. 1830), свидетельствует о глубоком интересе Г. к политической жизни страны, далеко опередившей Германию в деле осуществления либеральных идей. Острая наблюдательность, ненависть к филистерству, увлечение идеалами Французской революции и, наряду с этим, капризный индивидуализм эстета — этими типичными для психологии Гейне чертами отмечена вся своеобразная и яркая его публицистика.
Прозаические опыты Г. имели совершенно исключительный успех, — не меньший, чем классическая «Книга песен». Сонная Германия 20—30 — х гг. была потрясена юношеской свежестью и задорными насмешками «Путевых картин», облеченных в столь изысканную и блестящую форму, зарисованных с таким несравненным остроумием и язвительностью. Студенческие дерзости, мастерские сценки из народной жизни, романтический культ природы, грациозные любовные приключения и меткие выпады против различных уродливых явлений в искусстве и жизни сменяют друг друга и даже самой колкой прелестью речи свидетельствуют о новом, необычном взгляде на мир, о большой зрелости его мысли.
Путешествия по Германии, Англии, Италии дали богатый запас впечатлений, и их он претворял в прозу и стихи. Мечты о революции, идеи свободы, равенства и братства неустанно воодушевляли его и выделялись в его произведениях еще тогда, когда большинство интеллигенции всецело признавало и защищало существующий порядок. Этими воззрениями проникнуты и позднейшие томы «Путевых картин», появившиеся еще до того, как Г. окончательно покинул Германию (1831). Особенно удачна во II томе [включающем, кроме того, «Письма из Берлина» и 2 — ю часть стихотворного цикла «Северное море» (1826)] «Книга Ле Гран» («Buch Le Grand», 1826). В III том (1828—30) вошли: «Путешествие от Мюнхена до Генуи», «Лукк — 26
ские воды» («Bader von Lucca») и «Город Лукка» («Die Stadt Lucca»), где смелая эротика переплетается с забавными карикатурами и меткими политическими выпадами.
Литературный путь Г. почти с первых шагов превратился в триумфальное шествие, и он приобрел к моменту июльской революции 1830 широчайшую популярность. Если песни «Buch der Lieder» чуть ли не с самого начала стали достоянием всей Германии, то также из уст в уста передавались и входили в повседневный политический обиход сарказмы и полемические намеки «Путевых картин». Книги были запрещены сначала в Гёттингене, а потом и в других нем. городах и государствах. Боясь преследований, Гейне выехал в Англию, но вскоре возвратился в Германию (в Мюнхене он вел в 1827—28 журнал «Politische Annalen», изд. Котта, сотрудничал в журналах последнего «Ausland» и «Morgenblatt», и проч.), пытался даже устроиться на государственную службу, но затем, оставив все эти планы, отправился в путешествие по Италии, откуда, вследствие смерти отца, вернулся на родину. Сначала жил в Гамбурге, потом в Берлине, а когда III том «Reisebilder» тоже был запрещен, Г. вновь перебрался в Гамбург, а оттуда — на Гельголанд; здесь и получил он известия об июльской революции во Франции.
Если и прежде политические настроения Г. были достаточно радикальны и разрыв его с правящими классами Германии чрезвычайно глубок, то теперь он еще дальше уходит от ненавистной ему тупой германской реакции и решительно протягивает руку революционной демократии. Это напряженное положение должно было разрешиться чемлибо определенным: после выхода в свет двух резких его памфлетов «Nachtrage zu den Reisebildern» (Добавление к «Путевым картинам», 1830) и «Введение к брошюре „Кальдорф о дворянстве"» («Einleitung zu „Kahldorf iiber den Adel"», 1831) Гейне не оставалось иного выхода, кроме эмиграции во Францию. Этот период своей жизни и творчества он закончил опубликованием чудесного сборника лирических стихотворений «Новая весна» («Neuer Friihling», 1830).
В мае 1831 Г. приехал в Париж, переживавший последний энтузиазм и первые разочарования революции, известия о к-рой глубоко взволновали Г., как и всю нем. демократию. Париж произвел на него сильное впечатление: город, люди, исторические воспоминания, интенсивная общественная и художественная жизнь столицы побуждали его к творчеству, и в его представлении «солнце июля» все еще сияло над «богатым и счастливым городом». В остроумных корреспонденциях для «Augsburger Allgemeine Zeitung» (охвативших период ок. 2 — х лет), вскоре затем составивших книгу под заглавием «Французские дела» («Franzosische Zustande», отд. изд. 1832), он отобразил смутное беспокойство лого времени. Г. скоро уяснил себе половинчатость новой власти, подчеркивавшей неприкосновенность социальных основ режима. Он высмеивал трусливые заигрывания с народом Луи Филиппа, этого приказчика финансовой аристократии, который с трудом охранял свою власть и от республи-
