ний, допрос свидетелей и пр. К Г. к. с самого начала присоединились не все культурные государства (не присоединились, напр., Великобритания, Соед. Штаты Сев. Америки); некоторые государства, первоначально подписавшие их, впоследствии от них отказались. Отношение советского права к Г. к. официально не определено. Содержа в себе много полезных способов разрешения правовых коллизий, конвенции, в особенности в области семейного права, налагают на граждан путы, коренным образом противоречащие нашему правосознанию. Нормы Г. к. в области процесса во многом восприняты в наших договорах по этому предмету с Германией (12/Х 1925) и Латвией (2/VI 1927).
Главным упреком Г. к. в наст, время можно поставить увлечение догматизмом и полное неумение оценить все значение новых частно-правовых проблем, отражающих новые же формы хозяйства.
Лит.: Мандельштам А. Н., Гаагские конференции о кодификации международного частного права, 2 тт., СПБ, 1900; С о n t u z z i F. Р., Diritto internazionale privato sulla base delle convenzione dell’Aja, Milano, 1911; Meili F. und M a m elo k A., Das Internationale Privat — und Zivilprozessrecht auf Grund der Haager Konventionen, Zurich, 1911.
Institut Interm6diaire International в Гааге в 1921 выпустив, исчерпывающую справочную работу: К оsters J. et Bellemans F., Les conventions de la Haye de 1902 et 1905 sur le droit international privA Recueil de legislation et de jurisprudence, Harlem — La Haye, 1921.
ГААГСКИЕ КОНВЕНЦИИ ПО ТОРГОВЛЕ ОПИУМОМ, 1911/12, 1913 и 1914, предста вляют ряд международных попыток, подвидом борьбы с опиумом и другими наркотиками, легализовать торговлю опиумом в Китае и колониях, так как торговля эта приносила ргромные доходы колониальным державам. На конференции 1911/12 была выработана международная конвенция, которая содержала ряд паллиативных мер и чрезвычайно растяжимых норм, предусматривающих ограничение и контроль над производством, распределением и вывозом сырого опиума, ограничение ввоза, постепенное уменьшение производства и торговли опиумом. По существу конвенция ни к чему не обязывала державы, т. к. она не содержала ни в одном пункте прямого, безоговорочного запрета. Но вступление в силу даже этой конвенции оттягивалось под различными предлогами, что вызвало необходимость созыва второй и третьей конференций.
В дальнейшем Лига Наций дополнила и изменила конвенцию. Конвенции Лиги Наций проводили ту же линию, что и Г. к. по т. о. Советское правительство, в ответ на приглашение Лиги Наций на Женевскую конференцию по торговле опиумом 1924—25, выпустило меморандум от 29 окт. 1924, в к-ром указывалось, что СССР уже принял все меры реальной борьбы с опиумом, до к-рых другим державам еще далеко, и что СССР не может согласиться с такой установкой, при к-рой, вместо реальной борьбы с опиумом, главной задачей является стремление оградить интересы колониальных держав. — Опийная проблема до наст, времени (1929) остается одним из классических образцов варварской эксплоатации империалистическими державами Китая, под лицемерной видимостью борьбы с опиумом (см.). В. Егоров.ГААГСКИЕ МИРНЫЕ КОНФЕРЕНЦИИ 1899 и 1907, были обе созваны по инициативе
правительства царской России. Впрочем, во втором случае почин принадлежал Сев . — Американским Соед. Штатам; однако, правительству Николая II удалось отстоять свое право созыва и этой конференции. Предметом обсуждения обеих конференций было, гл. обр., право войны — сухопутной и морской. Этому вопросу посвящены и принятые на конференциях соглашения (см. Гаагские конвенции 1899 и 1907). Если не считать постановления о т. н. Гаагском трибунале, то центром внимания обеих конференций был вопрос не о том, как устранить войны, а о том, по каким правилам их вести. Название «мирные» конференции является поэтому не совсем подходящим. Интересно отметить, что именно царская дипломатия выступила пионером в этой области. Решающим соображением для царского правительства явились финансовые затруднения, вызванные широкими планами экспансии на Дальнем Востоке. Тогдашний военный министр, Куропаткин, опасаясь, что у России нехватит денег на перевооружение артиллерии, т. к. в это же время приходилось перевооружать пехоту, выдвинул план договориться с Австрией об обоюдном отказе перевооружать артиллерию. Витте нашел этот проект слишком наивным и выдвинул более широкий план всеобщего сокращения вооружений и созыва с этой целью международной конференции. Таким путем можно было лучше замаскировать истинные мотивы этого дела, использовать гуманитарно-пацифистскую фразеологию и даже изображать эту конференцию как противоядие против антимилитаристской пропаганды социалистов. Первое извещение о предполагавшейся конференции (циркулярная нота министра иностранных дел гр. Муравьева от 24 авг. 1898) было наполнено общими рассуждениями и не содержало конкретных указаний относительно программы конференции. В ноте говорилось о необходимости сократить бремя вооружений, а в конце выражалась надежда, что международные вопросы будут решаться «в духе справедливости и права».
В этой заключительн. фразе был усмотрен намек на желание царского правительства поднять на конференции щекотливые политические и территориальные вопросы. Высказывались даже опасения, что конференция таит в себе реальную опасность войны.
Напряженность международной обстановки ко времени первой Г. м. к. делает понятными эти опасения. Нота Муравьева совпала с Испано-американской войной, с обострением англо-французского колониального соперничества (Фашода), с ухудшением отношений между Англией и бурскими республиками, с продвижением России на Дальний Восток, с захватом Германией Кяочао и с большой герм. программой сухопутных и морских вооружений. Истинные мотивы царского правительства не составляли секрета для европейской дипломатии. Никто не принимал всерьез пацифистских намерений России, но ни одно правительство не решилось прямо и откровенно ответить отказом, чтобы не выступить в роли наруши-
