ВКП (б)
ции, а крестьянство, зажатое полукрепостничеством, в результате столыпинской реформы было отдано на разграбление сельской буржуазии.
Рабочее движение этого периода шло резко вниз. Общее количество стачечников непрерывно падало, о чем говорит следующий ряд цифр: в 1908 общее количество стачечников равнялось 176 тысячам, в 1909—64 тысячам, а в 1910—4бу2 тысячам. Количество политических стачек падало еще более резко: в 1908 их было 464, в 1909—50, а в 1910 — всего 4 стачки. Экономии, стачки носили, по преимуществу, оборонительный характер. — В деревне усилился процесс расслоения, на почве которого нарастало обострение классовой борьбы. За эти годы кадры безземельного пролетариата значительно увеличились — «часть из них ушла в города, но еще больше осталось в деревнях». Этот процесс наглядно характеризуется ростом числа выселявшихся домохозяев: если в 1900—1905 из деревни выселилось 19% домохозяев, то в 1906—10—40, 1%. Если принять во внимание, что на другом полюсе концентрировалась сельская буржуазия и что в то же время имело место укрепление капиталистических элементов в сельском хозяйстве вообще, то совершенно очевидно, что в результате этого неизбежно было обострение классовых противоречий и нарастание предпосылок для новой волны революционного крестьянского движения. Целый ряд обстоятельств (рост классовых противоречий в деревне, промышленная депрессия в городе) в течение 1908; — 10, даже в условиях победившей реакции, вызвали волну крестьянских выступлений. Крестьянское движение этого периода ни в какой мере не могло сравниться ни с предыдущим движением широких масс крестьянства в 1905—07, ни с крестьянской войной 1917, но все же оно свидетельствовало о том, что в деревне шло «глухое брожение». Число зарегистрированных случаев революционных выступлений крестьянства, по данным департамента полиции, за рассматриваемые годы таково: в 1908 (в Европейской России) — 2.007 выступлений, в1909—2.420 и в 1910—6.261 выступление. При этом крестьянское движение было направлено, с одной стороны, против помещиков, а, с другой стороны, против сельской буржуазии. Характерной особенностью для крестьянского движения этого периода было то, что среди различных форм крестьянских выступлений довольно устойчивое место занимали так называемые поджоги аграрного характера. За рассматриваемые годы число этих поджогов росло таким образом: в 1908 (в Европейской России) — 542 поджога, в 1909—703 и в 1910—805. Случаи столкновения с властями в течение этого периода были по понятным причинам немногочисленны, но в то же время число их выражалось в следующих цифрах: в 1908—94, в 1909—32 и в 1910—37 случаев. — Разгром революции, наступление реакции и общий упадок революционного движения сопровождался глубокой общественной реакцией, разгулом контр-революц. «веховских» идей, дезорганизацией революц. сил и идейно-организацион. разбродом в рабоч. движении.Революционный подъем 1910—1914. Уже в 1910 мы наблюдаем первые признаки оживления массового движения. В дек. 1910 Ленин писал: «Полоса полного господства черносотенной реакции кончилась. Начинается полоса нового подъема.
Пролетариат, отступавший — хотя и с большими перерывами — с 1905 по 1909 год, собирается с силами и начинает переходить в наступление» (Ленин, Соч., т. XIV, стр. 392). И почти в то же время до смерти напуганный революционным движением черносотенный помещик граф А. Бобринский записывал в своем дневнике по поводу студенческих демонстраций: «То, что происходит теперь, не ясно. Повидимому, начинается заря второй революции.
Как и в первый раз, так и теперь революционные воротилы начинают пляску с молодежи». 1910 год был годом перелома. С него начинается новый революционный подъем, который с особой силой и быстротой стал развертываться с 1912. В резолюции большевистского декабрьского совещания 1912 в Кракове давалась следующая оценка текущего момента: «Россия снова вступила в полосу открытой революционной борьбы масс.
Новая революция, начало к-рой мы переживаем, является неизбежным результатом банкротства 3 — июньской политики царизма».
За 1910—1913 численность рабочего класса возросла на 19%. Количество вытолкнутых из деревни в город за это время выразилось в значительной цифре в 2х/2 миллиона человек. Концентрация промышленности сделала крупнейшие шаги вперед. Число заводов-гигантов увеличилось. Общее число стачечников за указанные годы выражалось в следующих цифрах: в 1911—105 тысяч, в 1912—725 тыс., в 1913—887 тыс. и в 1914—1.337 тысяч стачечников. Если для 1907—1910 было характерно преобладание экономической борьбы над политической, то в 1911—1914 получается соотношение прямо противоположное. В 1911 число политических стачечников выражалось всего-на-всего в 8% к общему числу стачечников, а в 1914 это число выросло до 79, 2%. Экономическая борьба носила резко наступательный характер. В 1913, в день 1 мая, по всей России бастовало свыше 400 тысяч человек. В Петербурге в этот же день бастовало 250 тысяч рабочих. В 1914, в день 9 января, по всей России бастовало 300 тысяч, а в Петербурге — 140 тысяч. Майско-июльская всеобщая забастовка вызвала волну июльских забастовок в Петербурге, которая, в ходе своего развития, начинала уже перерастать в баррикадную борьбу.
Крестьянское движение этих годов, несмотря на банкротство столыпинской политики и рост классовых противоречий внутри деревни, почти совершенно сошло на-нет.
В эти годы деревня была сжата клещами беспощадного полицейско-охранного режима. Промышленный подъем, «разгружая» деревню от части избыточной рабочей силы, ослаблял действия тех факторов, к-рые были довольно сильны в период предыдущей промышленной депрессии. «Глухое брожение» в недрах деревни к 1910—11 довольно высоко подняло волну крестьянских высту-
