единицы, — «биофоры» («носители жизни»), к-рые представляют собой активные формообразующие элементы зародышевой плазмы. Эти чисто гипотетические образования являются, в свою очередь, комплексами разнообразных молекул и вообще самыми малыми единицами, каким еще свойственна жизнь. Каждый детерминант концентрирует, следовательно, в себе те биофоры, к-рые необходимы для образования определенного вида клеток. Различные биофоры одного какого-либо детерминанта определяют, в свою очередь, различные части или органеллы клетки. Т. о., в зародышевой клетке должно содержаться, по крайней мере, столько детерминантов, сколько во взрослом индивиде образуется из зародыша определенных клеток или клеточных групп. В. устанавливает, следовательно, следующий ряд единиц наследственности: биофоры -> детерминанты-» иды -» иданты. — Детерминанты попадают в телесные клетки, характер которых они определяют, путем (характерного для учения В. о наследственности) наследственно неравного, или дифференциального, деления зародышевой плазмы; это деление наступает при начале дробления и происходит таким образом, что вся зародышевая плазма остается только в половых клетках (в «зачатковом пути»), в то время как в каждую из эмбриональных клеток дробления, предназначенных для построения тела, попадают только детерминанты тех частей и клеток тела, к-рые впоследствии образуются из соответствующих клеток дробления. Наряду с этим существует, по мнению В., «наследственно равное, или интегральное деление», которое имеет место только там, где идет дело об образовании многих однородных клеток из одной клетки: в этом случае при делении хромозом происходит удвоение детерминантов и затем симметрическое распределение их между дочерними ядрами. Правильность этой теории «наследственно равного» и «наследственно неравного» деления подтверждается наблюдениями над лошадиной аскаридой, веслоногими (Copepoda), двукрылыми (Diptera) и др. группами животных.
Дифференцировки внутри клеток вызываются, по мнению В., тем, что биофоры покидают детерминанты и переходят в цитоплазму клетки, где они обусловливают строение клеточного тела.
Для объяснения различий между биофорами В. привлекает новый фактор — «з а р од ышевый отбор», под к-рым он разумеет борьбу за существование и естественный отбор внутри детерминанта. В. считает, что не все новообразования и изменения у видов могут быть объяснены путем «персонального отбора», — т. е. путем отбора целых индивидов. Он полагает поэтому, что наряду с борьбой за существование между индивидами происходит также борьба внутри каждого индивида, и эта борьба ведет к отбору частей (органов, тканей, клеток) индивида вплоть до мельчайших элементарных единиц клетки — биофоров. Между биофорами происходит постоянное соревнование из-за пи 202
щи, в процессе которого более приспособленные биофоры, — напр., быстрее ассимилирующие, — вырастают и размножаются, отнимая тем самым пищу и место у менее приспособленных и даже совершенно уничтожая их. Учением о зародышевом отборе В. окончательно завершил свою систему.
Отбор был провозглашен теперь единственным рычагом развития, что было выражено В. в его известных словах о «всемогуществе естественного отбора». — Если прибавить ко всему сказанному теорию В. о бессмертии одноклеточных и естественной смерти, как приспособительном явлении, впервые появляющемся у высших организмов, тело которых делится на соматическую и половую части, и у которых наблюдается отмирание сомы (появление трупа) при одновременной непрерывности зародышевой плазмы, — то все существенные составные части вейсманизма окажутся исчерпанными.
Рассматривая вейсманизм с точки зрения новейших достижений учения о развитии (механика развития, учение о чистых линиях, мутационная теория, менделизм, исследование хромозом и вариационная статистика), приходится удивляться дальновидности знаменитого фрейбургского зоолога и дарвиниста. Оказывается, что главные элементы его системы, носящей, по существу, дедуктивный и — в силу недостаточности экспериментальных исследований того времени — преимущественно спекулятивный характер, получили блестящее подтверждение. Сюда относятся: 1) понимание наследственности, как явления, связанного с прерывностью в строении зародышевой плазмы; 2) теория хромозом; 3) учение об амфимиксисе; 4) теория значительной самостоятельности соматической и половой частей тела; 5) ненаследуемость индивидуально приобретенных соматогенных признаков; 6) решающее, творческое значение естественного отбора; 7) учение о потенциальном бессмертии одноклеточных организмов и половых клеток и связанная с последним непрерывность зародышевой плазмы; критическая проверка и точное разграничение понятий «наследственность» и «ненаследственность». Вместе с тем ряд вспомогательных гипотез и деталей системы В. должен быть отброшен, что, однако, ни в какой мере не колеблет основных положений его научного наследия.
Мировоззрение В. лучше всего выражено в его классических «Лекциях по эволюционной теории». Последовательный материалист и противник всякого витализма в естествознании, В. в вопросах, к-рые выходили за пределы области его исследований, проявлял характерную для подавляющего большинства буржуазных ученых ограниченность и классовую предубежденность. Так, В. отводит религии область «неподдающегося исследованию», «необъяснимого», а сюда, по его мнению, относятся такие проблемы, как «существование мира как целого», или происхождение сил природы и материи. Тем не менее, в области познания он только за научным опытом признает исключительное руководство и, в противоположность большинству ученых, отбрасывает узкий эмпиризм и позитивизм и требует сознательного
