существующих формы Б. и семьи. В родовых организациях индейцев ему лично приходилось наблюдать «парный Б.», начальную форму единобрачия с легкой расторжимостью брачного союза и с допустимостью внебрачных половых связей. Другая форма Б. (и семьи) — «пуналуа» — встречалась на Гавайских островах, где «два или больше брата с их женами или две или более сестер с их мужьями были склонны владеть друг другом сообща, при чем участники такой семьи звали мужчина мужчину, а женщина женщину „пуналуа"». Не довольствуясь этими двумя новыми формами, Морган пытался установить третью. У гавайцев малайская система родства не соответствовала их Б. и семье пуналуа. Морган усмотрел в ней «пережиток» других форм Б. и семьи. Так явилась его абстрактная форма Б. и семьи, нигде на земле не наблюдавшаяся7. Это — «групповой Б. родных братьев и сестер» и соответствующая ему кровосмесительная «кровно-родственная семья».
Уже чисто теоретически «первым представителям человеческого рода» Морган считал возможным приписать «беспорядочное смешение полов», или промискуитет, при чем ему представлялось «невероятным», чтобы в . историческое время могло наблюдаться такое состояние. Основной мыслью Моргана было, что «идея семьи» (а равно и Б.) «прогрессирует» в силу прогресса «общественной системы», «продуктом» к-рой она (и, добавим, Б.) является. Системы же родства тоже прогрессируют, но несравненно медленнее, упорно отставая от прогресса Б. и семьи. Прогресс одних последних бессилен вызвать резкие изменения в системах родства. Крушение классификационной системы Морган объяснял появлением не только моногамных Б. и семьи, но и собственности, наследования по прямой линии и государства, к-рые, все в совокупности, и дали начало высшей форме родства — описательной системе. Равным, образом, и происхождение туранской (почти тожественной с ганованской) системы родства из малайской стало возможно не только с появлением Б. и семьи пуналуа, но и с «изобретением» родовой организации, устанавливающей запрет Б. братьев с их сестрами (иначе говоря, родовую экзогамию). Гавайцы такой организации не изобрели и потому остались с малайской системой. Таковы были важнейшие из соображений, приведших Моргана к его «отчасти гипотетичной» схеме эволюции Б., семьи и систем родства от «дикого состояния» через «варварство» к «цивилизации» (см. табл, на ст. 333—334).
Морган, этот «несомненно величайший социолог прошлого столетия» (Гэддон), столь выгодно отличался от своих предшественников в исследовании Б. и семьи, что понятно то сильное впечатление, к-рое труд Моргана «Первобытное общество» произвел на Карла Маркса. Получив эту книгу в 1878, он составил собственноручный конспект ее. В Институте Маркса и Энгельса (Москва) имеется фотографическая копия этого конспекта, содержащая 98 стр., исписанных мельчайшим почерком Маркса (с этой копии Ин-том снята удобочитаемая копия).Энгельс свидетельствует, что Маркс «намеревался изложить результаты исследований Моргана» в связи с данными «материалистического исследования истории и тем дать возможность понять их значение». Выбор Маркса не был случайным (имеющиеся в упомянутом Ин-те его конспекты работ Мэна и Лёббока показывают, что он имел выбор). Он объясняется тем, что Морган, по словам Энгельса, «пришел, пользуясь новым методом, при сравнении варварства и цивилизации, в главных пунктах к тем ясе результатам, что и Маркс». Болезнь не позволила Марксу осуществить свое намерение (в 1881/82 он уже не имел сил на крупные работы), но его друг и сотрудник Ф. Энгельс, воспользовавшись его конспектом, в 1884 выпустил свое «Происхождение семьи, частной собственности и государства». Он по возможности использовал «критические замечания» конспекта Маркса. В «Происхождении» Энгельса есть и прямые указания на это использование и цитаты из Маркса, не содержащиеся ни в одном из его печатных произведений. По верному замечанию Августа Бебеля (предисловие к 25 нем. изданию его книги «Женщина и социализм»), Энгельс не заимствовал, а лишь «адоптировал» взгляды Моргана, «обосновав их по-своему» (Aus Eigenem). Сам Энгельс на титульном листе своей книги поставил подзаголовок: «В присоединение (im Anschluss) к исследованию Моргана». Действительно, он уничтожил идеалистическую окраску построения Моргана, заменив развитие «идей» семьи, собственности и государства развитием самих этих институтов. Самостоятельными были у Энгельса и критика и анализ буржуазных форм Б. и семьи. То обстоятельство, что идеи Моргана были восприняты Энгельсом, создало им широкую цопулярность в социалистических кругах.
Но это «почетное место среди отцов церкви германской с. — д-тии», как иронически выразился Гроссе, вызвало против идей Моргана «бесчисленные и все усиливающиеся нападки» со стороны др. исследователей.
Первый сильный удар на Моргана направил датчанин Старке в 1888. В его «Первобытной семье» мы находим попытку отвергнуть всякое значение номенклатур классификационного родства, открытых Морганом. Но эта попытка показала лишь, что Старке разбирался в них еще хуже, чем Мак Леннан, которому он отчасти следовал. Сам Старке решительно отвергает стадию промискуитета и считает возможным признать существование первичной моногамии. Старке не видит в Б. только связи для удовлетворения половой потребности. По его мнению, Б. есть «юридический институт» и даже больше: Б. — «союз, возникающий под влиянием потребности обоих супругов обзавестись хозяйством». Самым важным отличием человека от животных было, по мнению Старке, употребление огня, к-рое сделало возможным приготовление пищи женщиной: тогда «женщина стала необходимой мужчине, так как тот без нее не мог обойтись в удовлетворении насущнейшей потребности — потребности в пище». Последний довод Старке в пользу «первичной
