трактовке основной категории политической экономии — категории ценности (Б. употребляет термин «трудовая стоимость»). Отождествляя трудовые затраты с ценностью (трудовой стоимостью), Б. даже не ставит основного вопроса, к-рый стоял перед Марксом, а именно: почему трудовые затраты принимают в товарно — капиталистическом хозяйстве форму ценности? Т. о., категория ценности представляет собой не выражение отношений людей между собой, а отношений между человеком и окружающей его природой, и является, следовательно, не исторической, а логической категорией. Правда, Б. называет трудовую стоимость «общественным свойством» продукта, но не в том смысле, как это понятие употребляется обычно в марксистской политической экономии, а лишь в том, что труд затрачивается в обществе. В этом же смысле он говорит и о потребительной ценности, как общественном свойстве продукта. В области понимания ценности Б. примыкает к теориям, которым свойственно натуралистическое понимание абстрактного труда и ценности, — напр., теории Л. Буха (см.). Из других наиболее важных проблем политической экономии, в которых Б. отклоняется от марксизма, следует отметить проблему производительного труда и теорию ренты. В то время как философские взгляды Богданова подвергнуты были целым рядом марксистов исчерпывающей критике, его экономическое учение еще до настоящего времени не было в марксистской литературе достаточно обстоятельно разобрано.
Е. Солнцев.
Философские и социологические воззрения Б. можно разбить на три периода: 1) период, к к-рому относится работа Б. «Основные элементы исторического взгляда на природу», СПБ, 1899 (и отчасти «Познание с исторической точки зрения», СПБ, 1901); в этот период Б. находился под влиянием энергетической философии Оствальда (см.); 2) период эмпириомонизма, к к-рому Б. пришел под влиянием эмпириокритической философии (см. Эмпириокритицизм) Маха и Авенариуса (см.), и, наконец, 3) период тектологический, находящийся в самой тесной связи с эмпириомонизмом. Следует отметить последовательность Б. в применении своей общефилософской точки зрения к отдельным частным наукам, благодаря чему, ревизуя диалектический материализм Маркса, Б. и в учении об обществе приходит к ряду выводов, резко отличных от марксизма.
Исходным пунктом своей эмпириомонистической точки зрения Б. считает эмпириокритицизм, как «наиболее законченное и строгое выражение критики познания с точки зрения опыта и критики самого опыта». Б. принимает учение Маха о познании, как социальном приспособлении, стремящемся, при условии максимальной экономии мышления, дать возможно более чистое описание опыта. Содержание опыта составляют т. н. элементы опыта (по Маху, «элементы-ощущения»), тождественные и в физическом и в психическом ряде. «Красное» в телах и «ощущение красного» в их восприятии суть тождественные элементы опыта, к-рые б.
с. э. т. VI.мы только различно обозначаем. Недостаток эмпириокритицизма Б. видит в том, что эмпириокритицизм не преодолевает окончательно двойственности физического и психического. Монизм, по Б., достигается тем, что «физическое» и «психическое» рассматриваются не как параллельные друг другу закономерности, а как различным образом организованные элементы единого опыта: психическое — как индивидуально-организованный опыт, физическое — как социальносогласованный, социально-организованный опыт (отсюда и название эмпириомонизм).
Сведение одного ряда опыта к другому достигается при помощи так наз. «всеобщей подстановки». Согласно последней, эмпириомонизм рассматривает все существующее, как непрерывную цепь развития, низшие звенья которой теряются в «хаосе элементов», а высшие нам известные звенья представляют опыт людей — психический и еще выше — «физический» опыт. С этой точки зрения, «физическое тело» есть результат группировки и систематизации восприятий, сначала индивидуальной, затем коллективной. Т. о., в своей основе опыт представляет собой прежде всего психический опыт, на к-рый опирается представление о физических телах. «Тело» живого человека (или вернее — «восприятие» тела) есть отражение суммы его переживаний в других живых существах, и обратно. Объективный характер настоящего «физического тела» оно принимает лишь постепенно, путем социальной организации опыта. Область «подстановки» совпадает с областью «физических явлений»; под явления «психические» ничего подставлять не требуется, ибо это — «непосредственные комплексы». Подстановка на них основывается и социальным путем из них развивается; они — ее первичный материал в «общении» людей. Поэтому время, пространство, причинность и закономерность в природе Б. рассматривает не как нечто принадлежащее самому опыту, а как организующие формы опыта, создаваемые нашим мышлением. В связи с этим же, Б. отрицает объективность истины, признавая истинным то, что социально-значимо для данной эпохи. Понимания истины, как соответствия наших понятий объекту, не может быть у Богданова, так как им отрицается само существование каких бы то ни было вне нашего сознания находящихся предметов.
Эмпириомонизм Б. подвергся самой резкой критике со стороны представителей ортодоксального марксизма — Плеханова («Маterialismus militans» — три письма А. Богданову), Ленина (В. Ильин, «Материализм и эмпириокритицизм»), А. Деборина и Л. Аксельрод (Ортодокс), а с другой стороны — вызвал значительный отклик среди философских ревизионистов в марксизме (Луначарский, Базаров, Юшкевич, Валентинов, Берман и др.). С участием Богданова вышел ряд сборников, объединивших близких к нему, отходивших или отошедших от философии марксизма, писателей: «Очерки реалистического мировоззрения», 1904, «Очерки по философии марксизма», 1908, «Очерки философии коллективизма», 1909.
