«предательства» Пиля и при ничтожестве всяких Бентинков и Дерби (см.), — лидеров обезглавленной Пилем консервативной партии, — Дизраэли, с его выдающимися ораторскими способностями, настойчивостью и смелостью характера, казался самим провидением ниспосланным вождем. Конечно, он был несимпатичен и, к тому еще, инородец, обращенный еврей, с характерными расовыми чертами лица и восточными манерами и аллюрами, совершенно чуждыми английской родовой аристократии и английской расе вообще. Но что было делать перед лицом того факта, что, кроме этого странного человека, среди консервативной партии, находившейся на ущербе с самого момента парламентской реформы и ныне, после «измены» Пиля, совершенно лишившейся руководства, не было ни одного человека, за которым она могла бы следовать и при котором она могла бы продолжать свое, хотя бы и очень незавидное, существование? И в 1848, после смерти лорда Бентинка, Дизраэли становится лидером своей партии в палате общин. К этому времени он уже опять позабыл свои демократические симпатии, которым он дал такое выпуклое выражение всего тремя годами раньше в романе «Сивилла», где в ярких красках изображался быт рабочих и высказывалось столько сочувствия чартизму. В июне 1848 Юм внес в парламент знаменитый билль (чартер) о всеобщем избирательном праве, тайной подаче голосов и т. д., и некто другой, как Дизраэли, выступил яростным противником его. Но он забыл скоро и свои антипатии: став в 1852 министром финансов в кабинете лорда Дерби, он внес бюджет, упразднявший целый ряд охранительных пошлин и окончательно зафиксировавший для Англии ближайших двух поколений политику свободной торговли. Такая ловкость рук показалась слишком смелой даже для его современников, и он и весь кабинет оставались у власти меньше года. То была, вообще, эпоха либерализма, когда буржуазия бешено обогащалась и умиленно поклонялась богу свободной торговли, «laisser faire», индивидуализма и социальной гармонии классов. Для консерваторов с их феодально-монархическими идеалами как будто не было места. На деле не кто иной, как Пальмерстон (см.), бывший до самой своей смерти (1865) главой либеральной партии, говаривал, что консерваторам нечего беспокоиться, т. к. либеральная партия в достаточной мере делает их дело. Потеряв власть в 1852, консервативная партия блуждала в пустыне целых семь лет и, пробыв затем у власти менее полутора лет (1858—59), в течение к-рых Дизраэли опять был министром финансов, просидела на оппозиционных скамьях еще новые семь лет. Это были 14 мучительных лет. За это время Дизраэли делал все, что полагается делать оппозиции, произносил с величайшим красноречием и убежденностью «да», когда правительство говорило «нет», и с такой же настойчивостью и убедительностью заявлял «нет», когда правительство клялось «да». Но все это было бесплодно и не шло впрок консервативной партии; это было время наивысшего pacв. С. Э. т. VI.цвета английского либерализма, когда фритрэдерские бюджеты, освобождавшие потребление от фискального и протекционистского обложения, сыпались из рукава Гладстона, точно из рога изобилия, приводя в восхищение мелкую буржуазию и рабочий класс, и задорная внешняя политика Пальмерстона, повсюду утверждавшая английский престиж, щекотала «национальную гордость» всех «патриотов». Консервативная партия явно загнивала от бездействия и отсутствия людей и программы, и положение Дизраэли, как вождя ее, было весьма незавидное и шаткое. Но в 1866 либеральное правительство пало в связи с неудачным проектом реформы избирательного права, расколовшим его, и консерваторы, несмотря на свое меньшинство в палате, очутились нечаянно у кормила власти. Положение требовало роспуска парламента и назначения новых выборов, но изголодавшиеся и тосковавшие по мясным горшкам консерваторы не решились на такое испытание, а предпочли попробовать счастья в азартной игре. Только что Дизраэли громил либеральный избирательный законопроект, предсказывая в случае его осуществления развал всех устоев и социальную катастрофу. Сейчас, в качестве вождя правительственной партии в палате общин (премьер, лорд Дерби, восседал в палате лордов), он сам внес избирательный законопроект, еще более либеральный, чем тот, к-рый он помог провалить, и, ссылаясь на общественное мнение, — рабочие вступали тогда в рукопашную с полицией по этому вопросу, и профсоюзы сплачивались вокруг 1 Интернационала, — провел его в короткое время через все инстанции. Лорд Дерби сам признавался друзьям, что целью этой меры было «to dish the liberals» — лишить либералов их платформы.
Но и без этого признания она была понятна публике, и консервативное министерство немного выгадало в популярности, несмотря на то, что провело еще один либеральный билль, превративший Канаду в самоуправляющийся доминион. В 1868 лорд Дерби подал в отставку за преклонностью лет, и Дизраэли стал вождем консервативной партии и премьером. Продолжая политику обирания либералов, — ничего лучшего он не мог тогда придумать, — Дизраэли, в виду критического положения в Ирландии, решил внести в парламент ряд мер для успокоения страны — в виде аграрного законопроекта, реформы избирательного права и учреждения католического университета в Ирландии. На этот раз, однако, маневр не удался, т. к. либералы вновь объединились и, пользуясь своим большинством, провели, несмотря на сопротивление правительства, резолюцию, ставившую во главе ирландских реформ отделение в Ирландии протестантской церкви от государства. Дизраэли должен был бы выйти в отставку, но он отказался и получил согласие короны на роспуск парламента через несколько месяцев, когда будут готовы новые избирательные списки на основе расширенного последней реформой избирательного права. Дизраэли был уверен, 8
