нодательство устанавливало наказуемость всякого Б. в., связанного с ущербом или вредом «для государства, общества или вверенной части», однако, в случаях Б. в. применяло гораздо более слабую репрессию, чем советское уголовное право, для к-рого борьба с Б. в., как и со всеми должностными преступлениями вообще, есть борьба за оздоровление государственного аппарата и за «построение действительно нового аппарата, действительно заслуживающего названия социалистического, советского и т. п.» (Ленин, «Лучше меньше, да лучше»).
БЕЗДЕЙСТВИЕ ПРЕСТУПНОЕ, наряду с преступным действием предусматривается всеми уголовными законодательствами^ том числе и советским. Так, ст. 6 Уг. Код.
РСФСР 1922 признает преступлением, влекущим уголовное преследование, «всякое действие или бездействие, угрожающее основам советского строя и правопорядку, установленному рабоче-крестьянской властью на переходный к коммунистическому строю период времени». Б. п. и преступное действие охватываются общим понятием «преступное деяние». Уже римские юристы сопоставляли: 1) commissio (содеяние) и 2) omissio (упущение). Обычно различают троякого рода Б. п.: 1) Б. п., являющееся бездействием лишь с формальной стороны, по существу же представляющее не что иное, как способ преступной деятельности, способ активного причинения того или иного положительного вреда; это — т. н. commissio per omissionem (содеяние путем бездействия), примером к-рого может служить Б. п. матери, перестающей кормить своего грудного ребенка и тем убивающей его; 2) н евмешательство, т. — е. непрепятствование вреду, проистекающему от посторонней причины, напр., от действия других лиц, в частности — неоказание помощи погибающему; 3) упущение в собственном смысле, т. — е. Б. п., преследуемое как таковое, а не в виду связанного с ним причинения или допущения какого-либо определенного вреда; сюда относятся неявка военнообязанного к отбыванию воинской повинности, неплатеж налогов, недонесение о совершонном кем-либо преступлении и т. п. Отнесение всех этих трех разновидностей к Б. п. было бесспорным для тех юристов, к-рые разграничивали два типа деяния (действия и бездействия) на основании формы деятельности или, точнее, формы поведения (активность — пассивность). Затем, вместо этого формального признака, стали обращать внимание на содержание самого деяния, различая (Меркель) нарушение правовых запретов (отрицательных требований права, сводящихся к требованию «не вреди») от нарушения положительных предписаний права («помогай» так-то согражданам, обществу, государству) и относя только последние нарушения (т. — е. только деяния типа 2 и 3) к бездействию преступному.
Средневековые канонисты (толкователи законов католической церкви) выдвигали положение: «кто мог избавить человека отсмерти и не избавил, тот — убийца этого человека», т. — е. рассматривали непрепятствование вреду (деяние типа 2) тоже как причинение вреда. К этому взгляду буржуазное право присоединиться не могло: его последовательное проведение означало бы «замену эгоистического принципа права началом взаимопомощи» (Таганцев). Учение о причинной связи в уголовном праве, развитое буржуазными криминалистами, послужило к обоснованию этой их точки зрения. Поэтому невмешательство (непрепятствование вреду) современными законодательствами признается, по общему правилу, деянием непреступным, и только в виде исключения уголовное преследование влекут за собой отдельные случаи невмешательства, гл. обр., неоказание помощи погибающему; последнее, однако, никоим образом не приравнивается к убийству, а рассматривается как преступление sui generis (особого рода). Если советское уголовное право, как явствует из его постановлений о «неоказании помощи» (см.), в сущности примкнуло к тому решению вопроса о невмешательстве, к-рое дано буржуазным правом, то это объясняется не принципиальными, а чисто практическими соображениями: невозможностью широкого проведения на, чала обязательной взаимопомощи в условиях нашего переходного периода. Советское право знает, однако, и такие постановления, как приравнение «непрепятствования взяточничеству» содействию тому же взяточничеству (ст. 114а Уг. Код. 1922).
Частным случаем Б. п. является бездействие власти (см.).
БЕЗДЕНЕЖНЫЕ РАСЧЕТЫ, расчеты (платежи), производимые без посредства наличных денег, путем взаимного зачета денежных обязательств. Если лицо или учреждение А обязано платить лицу или учреждению Б, если, в свою очередь, Б должно платить В и т. д., в то время как В или один из последующих участников оборота является должником по отношению к А, то стоит только сопоставить между собой долговые требования А к Б, Б к В, ВкАит. д., чтобы, в известных пределах, уничтожить их взаимно, как положительные и отрицательные величины.
Б. р. исторически возникли и развились на почве банковой системы. В основе их современной организации лежат вклады на текущий счет, к-рые клиенты банков могут требовать частично или полностью в любое время; пользуясь текущими счетами, клиенты банков могут производить расчеты между собой посредством выдачи чеков, т. — е. приказов банку о платеже за счет владельца текущего счета. Получая от своих клиентов такие приказы, банк списывает соответствующие суммы с их текущих счетов и переписывает эти суммы на текущие счета предъявителей чеков, если те также имеют в банке текущий счет. Банк превращается, т. о., в расчетную организацию, вокруг к-рой создается расчетное объединение (ж ир о) его клиентов, имеющих у него текущие счета. Если в данной местности (городе) имеется несколько банков, то они могут вступить в соглашение о взаимном признании
