Б. и. до самого последнего времени было чрезвычайно мало исследовано. За время вхождения Белоруссии в состав б. Российской империи, в противоположность систематическому изучению белорусской этнографии и словесного творчества (в трудах Романова, Шейна, Никифоровского, Карского и др.), памятники изобразительных искусств на территории Белоруссии изучались поверхностно и случайно. Нек-рое количество материалов было опубликовано в свое время в «Трудах Московского Археологического Об-ва» и в «Трудах IX Археологического Съезда»; кое-что можно встретить в польской литературе, особенно в «Sprawozdaniach Коmisyi do badania history! sztuki w Polsce» (Отчетах комиссии по изучению истории искусства в Польше), издававшихся Краковской академией наук. Все это, однако, является только незначительной частью заслуживающего внимания материала, планомерное собирание и разработка к-рого стали возможными только в самые последние годы, в связи с открытием в Белоруссии соответствующих научных учреждений.
Лит.: Павлинов, А., Древние храмы Витебска и Полоцка, «Труды IX Археологического Съезда», т. I, М., 1895; Иодковский, И., Церкви, приспособленные к обороне, в Литве и в Литовской Руси, «Древности» («Труды Комиссии по сохранению древних памятников Моск. Археологического Об-ва»), т. VI; его же, Замок в Мире, там же; Ш ир я е в, С., Деревянные церкви Белорусской Смоленщины с базиликальным планом, «Труды Смоленских Госуд. Музеев», вып. I, Смоленск, 1924. На белорусском яз.: Касперович, Н., Белорусская архитектура, Витебск, 1925; Фурман, И., Набойка, Витебск, 1925; Шлюбский, А., Набойка, Витебск, 1926; Щекатихин, Н., Материалы к истории белорусской живописи XVIII ст. в сборн. «Витебщина», Витебск, 1925; его ж е, Каталог отдела старо-белорусского искусства 1-й Всебелорусской художественной выставки, Минск, 1926; его же, Фрески Полоцкого Борисоглебского монастыря, в журн. «Наш Край», ЦБ Краеведения при Ин-те белорусской культуры; его же, Гравюры и книжные украшения в изданиях Франциска Скорины, в «Сборнике в память 400 — летия белорусской печати», изд. Ин-та белорусской культуры; его же, ряд статей в периодических изданиях, журн. «Наш Край», «Полымя» и др. за 1925—26; A. Szyszko-Bohusz, Warowne zabytki architektury koscielnej, «Sprawozdania Komisyi do badania history! sztuki w Polsce», т. IX, вып. Ill и IV, 1914; M. Sokolowski, Dwa gotycyzmy wilenski i krakowski. — «Sprawozdania Komisyi do badania historyi sztuki w Polsce», т. VIII, вып. I и II, 1907; prof. Paul Weber, Wilna, eine vergessene Kunststatte, Wilna, 1917; A. J p p e 1, Zur weissruthenischen Kunst, «Weissruthenien», Ber — H. Щекатихин.
Алексей Станиславович (1859—1919), наст, фамилия Белевский.
Буржуазный публицист и политический деятель, землевладелец, по происхождению дворянин. В молодости примыкал к революционным кружкам и в 1879 привлекался по делу об убийстве провокатора Рейнштейна.
В 1887—88 участвовал в либерально-народническом органе «Самоуправление», издававшемся за границей. В 1894 входил в петербургскую «группу народовольцев», поддерживавшую тесную связь с Союзом борьбы за освобождение рабочего класса (см.) и печатавшую в своей типографии брошюры Союза. Будучи почти единственным теоретиком «группы», Б. был главным редактором и автором №№ 3 и 4 «Летучего Листка», изданных «группой» в 1895. В своих статьях Б. высказывал взгляды, представлявшие смесь народнических и полумарксистских идей. В 1896. был арестован по делу Лахтинской типографии (см.) и после отбытия тюремного заключения выслан в Вост.
Сибирь на 8 лет. Из ссылки Б. эмигрировал за границу и поселился в Париже. Впоследствии Б. стал видным сотрудником кадетских «Русских Ведомостей». Вернувшись в Россию, Б. проявил себя во время Февральской революции решительным врагом lin> 1919 — БЕЛОРУССОВ,ее и входил в бюро буржуазно-помещичьего Совета обгцественных деятелей (см.). В 1918, в качестве представителя подпольного Московского центра (см. «Правый центр»), уехал на Дон, где входил в «Совет» при ген. Корнилове; затем уехал к Колчаку.
В Сибири Б. издавал газету «Отечественные Ведомости» и состоял председателем созданной колчаковским правительством комиссии по выборам в Учредительное собрание.
БЕЛОРУССЫ. Белорусская народность занимает область к 3. от великорусской и к С.-З. от украинской, представляя на своих крайних границах смешанное население, переходное к той и другой. На 3. Б. соприкасаются с поляками, литовцами и латышами, Белорусская народность сложилась в 13—14 вв. из тех славянских племен, к-рые, согласно Начальной летописи, жили по верхнему Днепру, между Зап. Двиной и Припятью, а также по верховьям Немана: дреговичей, радимичей, полоцких и смоленских кривичей; к ним присоединились нек-рые ветви черниговских северян и примыкавших с востока вятичей. Б. ассимилировали себе и нек-рые пограничные литовские племена — ятвягов и голядь, живших к Ю.-З. от них.
Очень может быть, что во время господства на Ю.-З. и Ю.-В. Европы разных кочевников — хозар, аваров, печенегов, половцев и татар — нек-рые ветви восточно-славянских племен, потесненные из своих старых обиталищ, перешли в область, занимаемую сейчас, и слились с искони жившими здесь племенами. На это указывают нек-рые особенные черты в языке южно-великороссов и белоруссов, напр., аканье. Появление терминов «Белая Русь», «белоруссы», «белорусский» относится ко времени образования Литовско-Русского государства.
По наружности Б-с несколько отличается от великоросса и украинца: он чаще всего среднего роста, скорее приземист, и не так широк и плотен, как великоросс. У Б. преобладают светлые или светлорусые волосы, глаза у них чаще всего голубого или серого цвета. Но эти особенности встречаются и у разных соседей Б.: у литовцев, поляков и великороссов, хотя у Б. в наибольшей чистоте удержался древний славянский тип, так как в центре славянства они менее других подвергались разным смешениям.
Наиболее надежным источником для определения принадлежности к белорусской народности служит язык. О границах распространения белорусского языка и белорусского населения см. Белоруссия (этнографическая), Белорусский язык.
Б., занимающиеся, гл. обр., земледелием, живут в деревнях и селах, расположенных б. ч. среди лесов, в местах, обильных влагой — при речках, озерах, невдалеке от лугов и болот; деревни на холмах («горах») редкость в Белоруссии. Дома («хаты») обыкновенно строятся по одной линии с окнами (обыкновенно двумя) на улицу, частью во двор (одно или два), с крыльцом, выходящим во двор. Другие хозяйственные постройки: хлевы, повети, амбары («свирны»), клуни возводятся во дворе, часто составляя продолжение хаты, к которой они в этом случае 14*
