риалов (см. Беление пряжи и тканей).
Далее Б. и. находит себе применение при производстве хлороформа и в других отраслях химической промышленности. В последнее-время, однако, Б. и. приходится испытывать сильную конкуренцию со стороны белильных веществ перекисного характера, которые мало-по-малу завоевывают рынок.
БЕЛИНСКИЙ, Виссарион Григорьевич (1811—48), знаменитый критик.
Биографические сведения. Б. род. 1 июня 1811 в г. Свеаборге; отец — морской лекарь (сын священника), мать — дочь флотского шкипера. Детство Б. провел в уездном г. Чембарах Пензенской губ., куда отец перевелся врачом. Домашняя жизнь сложилась тяжело, — отец Б. опустился и пил. В 1820 Б. поступил в уездное училище, в 1825 — в пензенскую гимназию. Не докончив курса, Б. поступил в 1829 в Московский университет, на словесный факультет, в число «казеннокоштных» студентов.
Университетское преподавание, тогда бывшее в нек-ром упадке, не увлекало Б., — он предпочитал театр, студенческие кружки и собственные литературные занятия. В 1831 он напечатал стихотворение «Русская быль», в 1830—31 работал над драмой «Дмитрий Калинин», мечтая «приобрести известность» и «разжиться казною». Но университетская цензура признала драму (направленную против крепостного права) «безнравственной, бесчестящей университет». В сентябре 1832 Б. был исключен из ун-та. С тех пор Б. всецело отдался литературной деятельности. С 1833 он сотрудничает в журналах Надеждина «Телескоп» и «Молва», печатая переводы с французского. Осенью 1834 поместил в «Молве» первую критическую статью «Литературные мечтания». Отсюда начинается первый период критической деятельности Б. — «шеллингианский» (см. Шеллинг, Шеллингианстео русское).
Б. вошел в литературный кружок, возглавляемый Н. В. Станкевичем и состоявший из Конст. Аксакова, поэта Клюшникова^ впоследствии также — Боткина, Бакунина. К этому периоду (1834—36) относятся такие статьи Б., как «О русской повести и повестях Гоголя», «О критике и литературных мнениях «Московского Наблюдателя», о стихотворениях Кольцова. Согласно усвоенному Б. шеллингианству, он считал «весь беспредельный мир» «дыханием единой вечной идеи»;’ в истории эта идея проявляется в жизни народов, при чем каждый народ должен выражать «одну какую-либо сторону жизни целого человечества», в чем и состоит его «самобытность»; лучшим проявлением народной самобытности является искусство. Поэт — венец творения. Тенденциозность враждебна поэзии. Русская литература пока еще не выражает «духа народного». Французская литература, Ж. Занд и все приверженцы женской эмансипации, сен — симонизм — заслуживают порицания.
Впрочем, ратуя за идеальную поэзию, Б. симпатизирует и реальному направлению.
Статья о книге Дроздова «Опыт системы нравственной философии» (1836) является переходом ко второму, краткому периоду — 296
«фихтеанскому» (см. Фихте, Фихтеанство русское), когда влияние на Б. перешло от Станкевича к Бакунину, с которым Б. познакомился весною 1836.
Осенью 1836 Б. гостил у Бакуниных в имении Премухино Тверской губ., и это отозвалось сильно на настроениях и на литературных взглядах Б.: философский идеализм, налет мистической религиозности, уклон в морализирование, проповедь оптимизма и целесообразности всего существующего, культ немногих избранных натур, находящихся в состоянии «благодати», — характеризуют этот период. Впрочем, в то же время Б. «фихтеанизм понял как робеспьеризм и в новой теории чуял запах крови».
В частных спорах он доходил до одобрения террористов Конвента. Осенью 1836 за напечатание «философического письма» Чаадаева «Телескоп» был закрыт, и Б. на полтора года, до весны 1838, прервал журнальную работу. В мае 1837 Б. уезжает (до половины сентября) лечиться в Пятигорск, где часто встречается с Лермонтовым; в октябре знакомится с Мочаловым, еще ранее того — со Щепкиным.
С осени 1837 начинается его увлечение (длившееся по 1840) философией Гегеля, понимаемой им (вслед за Бакуниным, первоначально руководившим Б. в этой области) в истолковании правого крыла гегельянства, — что приводило его к теории оправдания «разумной действительности» («Все действительное — разумно»). Весной 1838 группа друзей Б. берет на себя издание «Московского Наблюдателя» (до середины 1839); здесь Б. печатает свои статьи: о Гамлете в исполнении Мочалова, о романах Лажечникова, «О критике». Здесь же напечатана драма Б. «Пятидесятая етний дядюшка» (на сцене успеха не имела). По прекращении «Московского Наблюдателя», Б., лишившись заработка, испытывает острую нужду (это было частым явлением в московский период его жизни). Поэтому в октябре 1839 он переезжает в Петербург, где, воспользовавшись предложением Краевского, сотрудничает в «Отечественных Записках» (до 1846).
В Петербург Белинский приехал правым гегельянцем, разошедшись во взглядах и с Бакуниным и с новым знакомым — Герценом. В трех крупных статьях в «Отечественных Записках» 1839—1840: о «Бородинской годовщине», о «Горе от ума», о нем. критике Менцеле, Б. доводит до крайних пределов свое «примирение с действительностью». Это отзывается у него культом «поэзии формы»: «в творчестве сила не в идее, а в форме»; «форма должна быть проникнута кротким, благолепным сиянием эстетической красоты»; Шиллер ниже Гете; воздаются хвалы пушкинскому «Подите прочь, какое дело поэту мирному до вас»; дается отрицательная характеристика Полежаеву за то, что «его творения — вопль души, а не гимны прекрасной природе»; сатира — нехудожественна: поэтому дается отрицательная оценка «Горю от ума»; продолжается «французоедство» (нападки на В. Гюго, Ж. Занд), — наоборот, культивируется германофильство, хотя «молодая Германия», Гейне, Берне
